|
Нередко это выражение толковалось слишком буквально: основной пафос кантовского учения видели в стремлении ограничить возможности объективного теоретического познания, чтобы' отстоять права веры и интуитивно-иррационального постижения бога. Повод для такого огрубленного истолкования «критики разума» дал, как это ни странно, сам Кант. Во втором предисловии к своему главному произведению «Критики чистого разума» он следующими словами охарактеризовал содержание собственной философии: «Мне пришлось ограничить (у Канта по-немецки aufheben — снять, устранить. — Э. С.) знание, чтобы освободить место вере» 2. Эта выразительная и лаконичная формула неточна по сущности. Здесь уместно вспомнить слова Маркса о том, что «фило- * Опубликовано в ж. Наука и религия. 1971. „V» 1. 204 софские фразы» мыслителей прошлого необходимо отличать от «действительного ядра и содержания их мировоззрения» 3. Прежде всего, кантовская «критика разума» не затрагивала — и, соответственно, не «устраняла» — ни одного из действительных достижений современного ей научного знания. Всякий, кто внимательно вчитается в произведения Канта, без труда увидит, что по отношению к этим достижениям он выступал вовсе не в качестве обвинителя, а наоборот — в качестве защитника, умевшего выделить и убежденно отстаивать именно то, что обладало непреходящей теоретической ценностью. Кантовская критика имела в виду не столько разум, каким он на деле реализуется в научном исследовании, сколько «предрассудки рационализма», «самомнение и самообольщение разума». Кант атаковал идеологическую фикцию науки, рожденную XVII —XVIII веками, но получившую широкое распространение значительно позже — не в кантовскую, а уже в нашу, сегодняшнюю эпоху. Он решительно выступал против веры в то, что любая проблема, возникающая в контексте индивидуальной человеческой жизни, непременно должна решаться научно-теоретическими средствами. Чем дальше развивалась кантовская «критическая философия», тем яснее становилось, что она направлена против стремления перенести на науку те гносеологические ожидания, которые сформировались в эпоху безраздельного господства религии. Кант накладывал философский запрет на всякую попытку использовать научное исследование для удовлетворения духовных запросов, которые веками заставляли человека искать опору в магическом, пророческом и богооткровенном знании. В качестве заслона на пути этих запросов он выставлял уже прежде разработанную технику философского агностицизма — учение о непознаваемости мира, который лежит «за пределами возможного для всех опыта». — 197 —
|