|
Не удивительно, что оценка религиозных надежд праведника оказывается у Канта неуверенной, даже двусмысленной; трудно установить: считает ли он эти надежды обязательными или только простительными для нравственного человека, видит в них источник моральной стойкости или, наоборот, костыль, на который люди вынуждены опереться но своей врожденной слабости. Этой двусмысленности очевидным образом противостоит категоричность, с которой Кант отвергает первичность веры по отношению к моральному решению. Уже в докритической работе «Грезы духовидца, поясненные грезами метафизика» Кант писал, что, по его мнению, «сообразнее с человеческой природой и чистотой нравов основывать ожидания будущего мира на чувствах благородной души, чем, наоборот, ее благонравное поведение основывать на надежде на будущую жизнь» 4. В «Религии в пределах только разума» эта мысль отлилась в лаконичную формулу: «Религия основывается на морали, а не мораль на религии» 5. Нам хотелось бы прежде всего привлечь внимание ко второй половине этой формулы — к тому, что мораль, по заявлению самого Канта, не требует религиозного обоснования. Философия Канта выявляла удивительный факт: расчетливо-осмотрительный индивид и индивид, исповедующий богооткро-венную веру, — это, по сути дела, один и тот же человек. Благоразумие превращается в суеверие всюду, где оно испытывает недостаточность знания, где его познавательная ситуация становится критической. Именно в этих условиях обнажается глубинный душевный склад расчетливо-осмотрительного человека, 208 а именно — его неспособность вынести собственную свободу, то малодушие и самоуничижение, которое издревле составляло естественную почву всякой «богослужебной религии» (термин Канта). Кант был глубоко религиозным мыслителем, непримиримо относившимся к атеизму. И в то же время он без всяких оговорок должен быть признан одним из величайших критиков и разрушителей религиозного мировоззрения. Кант разрушал религию не как противник, а как серьезный и искренний приверженец, предъявивший религиозному сознанию непосильные для него нравственные требования, выступивший со страстной защитой такого бога, вера в которого не ограничивала бы свободы человека и не отнимала у него его морального достоинства. Суть кантовской философии религии можно передать следующей краткой формулой: богу (подлинному богу) угодна нравственная самостоятельность людей, и только она одна; ему претит любое проявление малодушия, униженности и льстивости. Поэтому подлинно верует лишь тот, кто не имеет страха перед Богом, никогда не роняет перед ним своего достоинства и не перекладывает на него своих моральных решений. — 201 —
|