Горгий

С о к р а т. И если разрез длинный, или глубокий, или болезненный, тело получает такой именно разрез, какой наносит режущий?

П о л. Видимо, так.

С о к р а т. Теперь смотри, согласен ли ты с тем, о чем я сейчас говорил, в целом: всегда, какое действие совершается, такое же в точности и испытывается?

П о л. Согласен.

С о к р а т. Раз в этом мы с тобою согласились, скажи: нести кару — значит что-то испытывать или же действовать?

П о л. Непременно испытывать, Сократ.

С о к р а т. Но испытывать под чьим-то воздействием?

П о л. А как же иначе? Под воздействием того, кто карает.

С о к р а т. А кто карает по заслугам, карает справедливо?

П о л. Да.

С о к р а т. Справедливость он творит или несправедливость?

П о л. Справедливость.

С о к р а т. Значит, тот, кого карают, страдает по справедливости, неся свое наказание?

П о л. Видимо, так.

С о к р а т. Но мы, кажется, согласились с тобою, что все справедливое — прекрасно?

П о л. Да, конечно.

С о к р а т. Стало быть, один из них совершает прекрасное действие, а другой испытывает на себе — тот, кого наказывают.

П о л. Да.

С о к р а т. А раз прекрасное — значит, и благое? Ведь прекрасное либо приятно, либо полезно.

П о л. Непременно.

С о к р а т. Стало быть, наказание — благо для того, кто его несет?

П о л, Похоже, что так.

С о к р а т. И оно ему на пользу?

П о л. Да.

С о к р а т. Но одинаково ли мы понимаем эту пользу? Я имею в виду, что человек становится лучше душою, если его наказывают по справедливости.

П о л. Естественно!

С о к р а т. Значит, неся наказание, он избавляется от испорченности, омрачающей души?

П о л. Да.

С о к р а т. Так не от величайшего ли из зол он избавляется? Рассуди сам. В делах имущественных усматриваешь ли ты для человека какое-нибудь иное зло, кроме бедности?

П о л. Нет, одну только бедность.

С о к р а т. А в том, что касается тела? Ты, вероятно, назовешь злом слабость, болезнь, безобразие и прочее тому подобное?

П о л. Разумеется.

С о к р а т. А ты допускаешь, что и в душе может быть испорченность?

П о л. Конечно, допускаю!

С о к р а т. И зовешь ее несправедливостью, невежеством, трусостью (30) и прочими подобными именами?

П о л. Совершенно верно.

С о к р а т. Стало быть, для трех этих вещей — имущества, тела и души — ты признал три вида испорченности: бедность, болезнь, несправедливость?

П о л. Да.

С о к р а т. Какая же из них самая безобразная? Верно, несправедливость и вообще испорченность души?

П о л. Так оно и есть.

С о к р а т. А раз самая безобразная, то и самая плохая?

П о л. Как это, Сократ? Не понимаю.