Горгий

П о л. Мне кажется, нет.

С о к р а т. Но уж во всяком случае оно полезно. Как по-твоему?

П о л. Да.

С о к р а т. Ведь оно избавляет от большого зла — чтобы вернуть здоровье, стоит вытерпеть боль.

П о л. Еще бы!

С о к р а т. Но тогда ли человек счастливее всего телом, когда лечится, или когда вовсе не болеет?

П о л . Ясно, что когда не болеет.

С о к р а т. Да, счастье, видимо, не в том, чтобы избавиться от зла, а в том, чтобы вообще его не знать.

П о л. Это верно.

С о к р а т. Пойдем дальше. Если есть двое больных — телом или душою, все равно, — который из них несчастнее: тот, что лечится и избавляется от зла, или другой, который не лечится и все оставляет как было?

П о л. По моему мнению, тот, что не лечится.

С о к р а т. Не ясно ли нам, что наказание освобождает от величайшего зла — от испорченности?

П о л. Ясно.

С о к р а т. Возмездие вразумляет и делает более справедливым, оно владеет целебною силой против испорченности.

П о л. Да.

С о к р а т. Стало быть, самый счастливый тот, у кого душа вообще не затронута злом, раз уже выяснилось, что именно в этом самое большое зло.

П о л. Бесспорно.

С о к р а т. Вторым же, верно, будет тот, кто избавляется от зла.

П о л. Похоже, что так.

С о к р а т. А это такой человек, который выслушивает внушения, терпит брань и несет наказание.

П о л. Да.

С о к р а т. И стало быть, хуже всех живет тот, кто остается несправедливым и не избавляется [от этого зла].

П о л. Видимо, так.

С о к р а т. А это как раз тот человек, что творит величайшие преступления и величайшую несправедливость и, однако ж, успешно избегает и внушений, и возмездия, и заслуженной кары, как, по твоим словам, удастся Архелаю, да и остальным тиранам тоже, и ораторам, и властителям. Так?

П о л. Похоже, что да.

С о к р а т. Но они, мой милейший, достигают примерно того же, чего достиг бы больной, если он одержим самыми злыми болезнями, но ответа за свои телесные изъяны перед врачами не держит — не лечится, страшась, словно малый ребенок, боли, которую причиняют огонь и нож. Или ты думаешь по-другому?

П о л. Нет, я тоже так думаю.

С о к р а т. Он, видимо, просто не знает, что такое здоровье и крепость тела. Но если не забывать, в чем мы с тобою нынче пришли к согласию, Пол, тогда, пожалуй, и с теми, кто уклоняется от наказания, дело обстоит примерно так же: боль, причиняемую наказанием, они видят, а к пользе слепы и даже не догадываются, насколько более жалкая доля — постоянная связь с недужной душою, испорченной, несправедливой, нечестивой, чем с недужным телом, а потому и делают все, чтобы не держать ответа и не избавляться от самого страшного из зол: копят богатства, приобретают друзей, учатся говорить как можно убедительнее. И если то, в чем мы с тобою согласились, верно, Пол, ты понимаешь, что следует из нашего рассуждения? Или лучше сделаем вывод вместе?