Голос и феномен

Но попадает ли тем не менее различение в раствор онтико-онтологического различия, такого, каким оно себя мыслит, такого, в каком, в особенности «через», если так еще можно говорить, неустранимое хайдеггеровское про­думывание, мыслит себя «эпоха»?

Простого ответа на такой вопрос нет.

В некотором его собственном аспекте различение яв­ляется, разумеется, историчным и эпохальным разверты­ванием бытия или онтологического различия. А различе­ния отмечает движение этого развертывания.

И все же: мысль смысла или истины бытия, определе­ние различения в онтико-онтологическом различии, раз­личие, мыслимое в горизонте вопроса о бытии, — не есть

[197]

ли это все еще внутриметафизический эффект различения? Развертывание различения, может быть, не представляет собой даже истину бытия или эпохальности бытия. Мо­жет быть, надо попытаться помыслить эту небывалую мысль, эту безмолвную трассировку: что история бытия, мысль которой включает греко-западный логос, сама, ка­кой она производится через онтологическое различие, выступает лишь эпохой diapherein. Поскольку понятие эпо­хальности принадлежит внутреннему пространству исто­рии как истории бытия, ее даже нельзя было бы больше, следовательно, называть «эпохой». Так как бытие никог­да не имело «смысла», никогда не было мыслимо или вы­сказываемо как таковое, растворяясь в сущем, различе­ние, некоторым и очень странным образом, (есть) нечто более «старое», чем онтологическое различие или истина бытия. Его можно называть игрой следа именно в этом возрасте. Следа, который не принадлежит более горизон­ту бытия, но игра которого несет и окаймляет бытийный смысл: игра следа или различения, которая не имеет смыс­ла и которая не есть. Которая не принадлежит. Никакой поддержки, но и никакой собственной глубины за этой ареной без основания, где на игру поставлено бытие.

Быть может, именно так, например, гераклитовская игра en diapheron eaut?, различающего себя, в споре с со­бой, уже теряет себя как след в детерминации diapherein в онтологическом различии.

Мышление онтологического различия, без сомнения, не перестает быть трудной задачей, условие которой оста­ется почти не проговоренным. Поэтому готовиться, по ту сторону нашего логоса, к различению, тем более неудер­жимому, что оно не позволяет просматривать себя как эпохальность бытия и онтологическое различие, — это не значит ни уклоняться от прохождения через истину бы­тия, ни каким-либо образом «критиковать», «оспаривать», не признавать ее непрекращающуюся необходимость. Нужно, напротив, пребывать в трудности этого прохож­дения, воспроизводить его в строгом прочтении метафи­зики повсюду, где она нормализует западный дискурс, а