Сочинения в четырех томах. Том 3. Часть 2

Когда ложное положение, в которое поставила себя Алек­сандра, дает себя знать начинающимся столкновением с жиз­нью, Александра, отлично сознавая источник неприятности и, может быть, беды, не только не постарается снять или ис­править ложное действие, но напротив, с особой настойчиво­стью сделает ударение именно на остром ребре его, режущем жизнь; и сделает это она не из простого самолюбия, а принци­пиально, ценою неудобств, грозящих неприятностей, может

1

быть, даже гибели, жертвенно, закаляя себя и окружающих во имя истины. Александра предчувствует катастрофу, в большом или малом—сейчас это безразлично, может быть, даже уверена в ней, но идет навстречу трагедии, хочет трагедии. Как и Алек­сандр, она законодательна, но непременно неудачно, потому что только притязает быть микрокосмом. Как и Александр, Александра благородна, т. е. хочет быть и думает быть благо­родной. Но если и в Александре-мужчине благородство бывает несколько нарочитым, несколько сценическим, то тем более, тем несравненно более это относится к Александре. Александру сравнительно легко быть великодушным и немелочным, по­скольку он, замкнутый в себе, имеет мало внешних желаний и, по своей круглоте, не зацепляется за мир; напротив, Александре ни самозамкнутость, ни круглость не свойственны, и менее всего было бы справедливо сказать о женском имени Александ­ра, что ей нечего хотеть вне себя и что она ничего вне себя не хочет. Напротив, она исполнена желаний, в которых себе не сознается, и менее всего может быть справедливой и бесприст­растной, как судия. Она надтреснута, надтреснута онтологичес­ки, а потому—и психологически, и нравственно. Естественна отсюда ее внутренняя и внешняя неудовлетворенность, причина и вместе оправдаіше в ее глазах ее конфликта с жизнью. И пото­му, к жизни привязанная и, можно сказать, в жизнь вцепившая­ся, Александра легко идет к гибели, способна на принесение себя в жертву до смерти, как способна и к пресечению своей жизни.

Едва ли случайность, а не последствие той же основной трагической вины Александр, что они очень часто умирают в младенчестве, как бы издали пресекая жизнь, предвещающую невольные страдания. И эта младенческая смерть тем знамена­тельнее, что имя Александры дается нередко детям, особенно прочувствованным родителями, в знак особенного внимания к кому-нибудь из нежно, скорее благоговейно, любимых Алек­сандров.

III. АЛЕКСЕЙ

1922.???31

И в звуках, и в соотношениях признаков имени Александр есть равновесие и некое стояние,—не то чтобы непременно устойчивость, а отсутствие побуждений двинуться вследствие самозамкнутости; в этом имени есть какая-то геометрическая кубичность. И если Александр все-таки движется, то это движение определяется внутренними силами и потому вы­ражается рядом раздельных между собою актов, восхождением