Сочинения в четырех томах. Том 3. Часть 2

Какова бы ни была ценность отдельных характеристик, самый замысел сопоставить сорок шесть женских имен с опре­делениями буквально в двух словах свидетельствует о присталь­ном и длительном опыте и об острой мысли; но данные харак­теристики—это несомненно не случайные эпитеты, а итог боль­шой вдумчивости, выраженный метким словом. Один этот реестр есть лаконический, но верный выразитель опыта, сгущен­ного многими поколениями. Но, разумеется, как ни выразите­льно русское народное слово, трудно было бы ждать полного охарактеризования таких сложных духовных организмов, как имена, двумя признаками, и в этом смысле возможны сомнения и возражения, ухвачено ли приведенными признаками в имени самое существенное.

Но было бы неправильно считать именную характеристику достоянием только «народного», как говорится, т. е. просто­народного опыта и простонародной мысли. Небезразличие к именам большинства сколько-нибудь вдумчивых людей, хотя и по причинам, сознаваемым смутно и прикрывающимся внеш­ними соображениями о благозвучии или поверхностными ас­социациями о социальном неприличии известным сословиям и общественным классам имен, якобы усвоенных другим со­словием или классом,—это небезразличие есть тоже свидете­льство о какой-то полуосознанной интуиции. Так, родители нередко взвешивают, какое бы имя дать своему ребенку, как

1

равным образом несколько задумываются об имени противопо­ложной стороны при возможности брака юноша и, еще более, девушка. Правда, вопреки обычному суждению о сознатель­ности высших сословий и классов, противополагаемой несоз­нательности низших, интуиция последних тут, как и во многих других случаях, бывает несравненно сознательнее, определеннее и, по выражению Достоевского, «ответчивее», нежели внутрен­нее чувство первых. Но, тем не менее, все-таки это некоторый опыт, хотя и невнятным языком, но, однако, внушающий, предостерегающий и пророчащий даже и загроможденному предрассудками сознанию человека «интеллигентного».

У людей духовно-воспитанных и приучивших себя более внимательно прислушиваться к показаниям непосредственного опыта и с многосложными отложениями его в словах, кованных веками, жизненное значение имен обычно формулируется в виде некоторых общих правил — всегда считаться с именами лиц, сталкивающихся с нами в жизни, и не пренебрегать показани­ями этих имен. Так, покойный епископ Антоний (Флоренсов) всегда придавал именам и фамилиям большое значение, вдумы­вался в них, выводил из них свои заключения16.