Сочинения в четырех томах. Том 3. Часть 1

Вспомните чудную молитву св. Златоуста пред причащением св. Тайн: «Верую, Господи, и исповедую, яко Ты еси воистину Христос, Сын Бога живого... Еще верую, яко сие есть самое пречистое Тело Твое и сия самая честная Кровь Твоя...» Не говорит великий Святитель: «еще верую, яко сие—предлежащее мне—есть Сам Бог Всесовершенный, Богочеловек», а говорит: «сие есть тело Твое, Кровь Твоя» — и только... Но ведь Сам Господь сказал: ядый Мою плоть и пияй Мою кровь во Мне пребывает и Аз в нем... ядый Мя той жив будет во веки... Значит, в теле и крови Спасителя, в сем животворящем—по виду хлебе и вине— Сам Он — Бог всесовершенный? Вывод несомненный, но по логике защитников нового «догмата» следовало бы сказать прямо, что св. Тайны — Сам Бог. И мы действительно воздаем им боголепное покло­нение. Однако же Церковь, веруя так, нигде прямо сей веры не выража­ет в словесной формуле; как бы всякое слово человеческое почитая недостаточно благоговейным для выражения величайшей тайны любви Божией к нам, грешным, и щадя немощь нашего разумения... Вспомните несчастного безбожника графа Толстого...

Беру еще аналогию или пример.

Что есть крестное знамение?—Это—действие человека рукою в воздухе, изображающее крест ІЪсподень. Это—не реальный предмет, ни физический, ни духовный. Это внешнее изображение действием идеи, мысли, учения о нашем спасении страданиями нашего Господа. Это —

1

то же в области действия, что звук, слово в области речи. И вот наше — Церковью усвоенное отношение к сему св. знаку, точнее— знамению: мы веруем, что Господь силою честного и животворящего креста Сво­его, то есть чрез его посредство, творит чудеса и совершает таинства, ибо что есть и всякое таинство, как не чудо Божие?

Чем же является Господень крест и знак, знамение крестное? Конеч­но—не Богом, а лишь посредством, чрез которое благодать Божия проявляет свою силу. Господь не нуждается в сем посредстве, а нам, нашей немощи, оно необходимо, ибо мы живем в условиях пространства и времени. И видит враг Бога и людей знамение крестное, и вспоминает победу над ним Распятого на кресте, и трепещет, и трясется, по выраже­нию песни церковной, бежит пред лицем креста, пред одним напомина­нием о кресте. Бежит аки пес, видя жезл, коим его били. Тут Господь дал нам крест яко оружие на диавола. Не движение руки нашей страшит его, а палит его сила Божия, присущая, волею Господа сопровождающая самое напоминание о Распятом на кресте. Так хощет Бог, так и бывает при условии нашей веры. Для верующих несомненно присутствие благо­дати Божией при совершении с верою крестного знамения. Но можно ли сказать, что крестное знамение есть Сам Бог, в нем действующий? Конечно, где проявляется сила Божия, там и Господь, но одно—вера в присутствие всемогущей силы Божией, другое—обожествление само­го действия, движения рукою для крестного знамения. Говорю: движе­ния, ибо без сего движения не будет и крестного знамения. А между тем новые учители утверждают, что самое действие Божие есть Бог. Скажу больше: Церковь даже обращается молитвенно к сей Божией силе: «непостижимая и божественная сила честного и животворящего крес­та, не остави нас, грешных».— Что есть сия непостижимая сила? Есть ли это особый ангел Божий, ангел креста Христова, как есть ангелы храма, ангелы града, или же непосредственное действие Божия всемогущества, привлекаемое смирением веры верующих,— в том и другом случае обра­щение нашего верующего сердца восходит к Распятому на кресте Госпо­ду Иисусу. И, тем не менее, мы не отожествляем Его Личности с Его действием, движением, так сказать, Его всемогущества, сего Его не­отъемлемого свойства, с Ним Самим. Такое различение Личности от свойства Ее необходимо для нашего правильного мышления. Бог есть всесовершеннейшая Личность, обладающая всеми как ведомыми нам, так и неведомыми свойствами и совершенствами, и только в сем смысле мы можем назвать Его Богом; каждое из Его свойств и совершенств в отдельности в нашем мышлении не есть еще, так сказать, полная Личность, а лишь то или другое свойство этой Личности, хотя по природе своей и неотделимое от Нее, но, в нашем мышлении, как неспособном в один момент созерцать все совершенства Божий во всей их совокупности, по необходимости мыслимое особо. Вот почему, во избежание смешения понятий о Боге как Личности с понятием о каждом Его свойстве в отдельности, Церковь не приняла для сих свойств назва­ния «Бог», в то же время называя их «божественными», даже «боже­скими», т. е. свойственными только Богу единому, но не «Богом». Такое отношение к свойствам Божиим, такое строгое различение в нашем сознании Личности Божией от Ея свойств предостерегает нас от мно­гих заблуждений в богословствовании. Зная, что благодать Божия, действующая в таинствах, проявляющаяся в благодатных состояниях