Сочинения в четырех томах. Том 3. Часть 1

Защитники нового учения в совершении таинств все приписывают имени Божию: нельзя, говорят они, быть уверенным, совершилось ли таинство, если все приписывать вере совершителя или восприем-лющего таинство. Так; но они забывают веру самой Церкви как живого организма любви, как единого тела Христова. Я верую в силу Божией благодати в таинствах потому, что так верует вся Церковь, а я спасаюсь только в Церкви, как ее живой член, как некая, выражаясь научным языком, микроскопическая, но живая кле­точка этого великого, Духом Божиим оживляемого организма. Вот

1

почему всякое священнодействие, совершаемое служителем Церкви, законно рукоположенным, для меня действенно и вера моя в его силу непогрешительна. Церковь жива и не может умереть. Если я живу в ней,— я живу ее жизнию. Ее вера—моя вера не только по внутреннему содержанию, по предмету веры, но и по принадлежности этой веры мне. Члены Церкви все живы суть. И на небе все та же Церковь—моя мать, невеста Христова. Вера той, небесной, Церкви для ее членов стала отчасти уже знанием: многое из того, что для нас здесь еще непостижи­мо, то для них стало уже очевидно; многое, чего я еще не понимаю своим ограниченным умом,—для них стало аксиомой. Правда, и они ограниче­ны в ведении, яко существа сотворенные, но мы, плотию облеченные, многого не можем познать из того, что ясно для бесплотных, и я, как живой член единой во Христе Церкви, моею немощною верою станов­люсь причастником этой веры—знания членов Церкви, на небесах сущей. И я верую во все то, во что верует моя Мать-Церковь, что она выразила в своих вероисповеданиях и символах, что приняла и хранит в предании священном, засвидетельствованном у святых отцев. А какой-либо «догмат», Церковью ясно не выраженный, всею полнотою {плеро­мою, исполнением) Церкви не воспринятый, не формулированный, я бо­юсь принимать, пока Церковь сама не выяснит своего к нему отношения.

Думать, что таинства совершаются только именем Божиим, его произнесением,—значит мыслить по-латински: латины верят в так называемое opus operatum; раз произнесена известная формула—та­инство уже совершено—так сказать, механически. Латинский патер, не желая утомлять себя постом до совершения литургии, пред ее соверше­нием берет хлеб и вино, произносит над ними слова Спасителя и упо­требляет их, уверенный, что он поста не нарушил, ибо он уже причас­тился св. Тайн (а по уставу их церкви он может совершать хоть две-три литургии в день). По-нашему же—это кощунство.