Сочинения в четырех томах. Том 2

Может быть, какими-либо искусственными [мерами] и можно было бы гальванизировать на какое-то время труп монархии: но он двигался бы не самостоятельно и вскоре окончательно развалился бы (нельзя же, на­пример, современную Италию считать монархией). Рес­публики кажутся в несколько лучшем положении, но зто так — только потому, что при менее определенной структуре они легче подчиняются посторонним силам, сохраняя, однако, свою [видимость]. Иными строятся расчеты на ту или другую церковь. Большая наивность, при которой религия как вечное содержание человека смешивается с историческими организационными фор­мами, [выросшими] в определенной культурно-истори­ческой эпохе и разрушающимися вместе с нею.

В настоящий исторический момент, если брать мас­су,— цельные личности — отсутствуют не потому, что стали хуже, а потому, что воля парализована внутренни­ми противоречиями культурной среды. Не личность сла­ба, но нет сильных, не задерживающих друг друга моти­вов деятельности.

Никакие парламенты, учредительные собрания, со­вещания и прочая многоголосица не смогут вывести че­ловечество из тупиков и болот, потому что тут речь идет не о выяснении того, что уже есть, а о прозрении в то, чего еще нет. Требуется лицо, обладающее интуицией будущей культуры, лицо пророческого [склада]. Это ли­цо на основании своей интуиции, пусть и смутной, должно ковать общество. Ему нет необходимости быть ни гениально умным, ни нравственно возвышаться над всеми, но необходимой [...] гениальная воля,— воля, ко­торая стихийно, может быть даже не понимая всего, что она делает, стремится к цели, еще не обозначившейся в истории.

Как суррогат такого лица, как переходная ступень истории появляются деятели вроде Муссолини, Гитлера и др. Исторически появление их целесообразно, поскольку отучает массы от демократического образа мышления, от партийных, парламентских и подобных предрассудков, поскольку дает намек, как много может сделать воля. Но подлинного творчества в этих лицах все же нет, и, надо думать, они — лишь первые попытки человечества поро­дить героя. Будущий строй нашей страны ждет того, кто, обладая интуицией и волей, не побоялся бы открыто по­рвать с путами представительства, партийности, избира­

1

тельных прав и прочего и отдался бы влекущей его цели. Все права на власть [...] избирательные (по назначению) — старая ветошь, которой место в крематории. На сози­дание нового строя, долженствующего открыть новый период истории и соответствующую ему новую культуру, есть одно право — сила гения, сила творить этот строй. Право это одно только не человеческого происхождения и потому заслуживает название божественного. И как бы ни назывался подобный творец культуры — диктатором, правителем, императором или как-нибудь иначе, мы бу­дем считать его истинным самодержцем и подчиняться ему не из страха, а в силу трепетного сознания, что пред нами чудо и живое явление творческой мощи человече­ства.