Сочинения в четырех томах. Том 2

48. Но вернемся к нашим потенциям. Каждый акт знания Ап включает в себя все обоюдо-бесконечное множество актов знания, в его прошедшем и в его бу­дущем,— разумея эти термины «в прошедшем» и «в будущем» в смысле временной квалификации. Другими словами, каждый акт знания включает в себя забытую вещь в себе и запамятованного трансцендентального субъекта. Хотя и транс-цендентна сознанию вещь в себе и трансцендентален чистый субъект, но все же они всегда содержатся в каждом акте знания.

49. Мы думаем то, чего уже не думаем, и то, чего еще не думали. Мы знаем то, чего уже не знаем и чего еще не знаем. Но все, как прошедшее, так и будущее, в каком-то смысле есть в нас, ибо потен­циальное знание есть не просто отвлеченная возмож­ность познавать, не отсутствие знания, не ??? ??, а под­линная мощь знания, особое состояние знания, ?? ??14* — не отсутствующее знание, а особливо присут­ствующее знание же.

50. Значит, всякое узнавание есть воспомина­ние: либо «прошедшего состояния» знания, знания в «прошлом его состоянии», либо знания в его «будущем состоянии», причем сюда можно причислить еще пре­рывное переведение в сознание потенций из области ???­? сверх-сознательного, которые получают, вследствие такой прерывности, характер вне-временный. Эти мистические процессы уместно было бы назвать «па­мятью настоящего». Кроме того, формально гово­ря, есть память будущего, как есть память прошедшего, обе связанные с порядком во времени, но переносящие прошедшее и будущее, с их харак­

1

теристикою во времени, в настоящее. Но нахо­дится ли будущее и эта память будущего в конкретной психологии? — Самое наступление будущего показывает, что мы его «вспомнили», что мы узнали его; когда же сознание, забегая вперед, как бы мечется по ряду потен­ций, тогда являются прозрения в будущее, предчув­ствия, предсказания и т. д. К этим же беспорядочным движениям относятся и явления парамнезии, ясновиде­ния и яснослышания, вещих снов, наконец, предвосхи­щение научных идей и открытий. В частности, с этими же процессами связано платоновское учение о знании как «припоминании», ????????? мира горнего, и ницшевское учение о «вечном возвращении», психологически выражаясь, в основе того и другого лежит явление парамнезии, при котором кажется, что переживаемое в данный момент уже переживалось точь-в-точь так же и ранее. Каждое научное произведение содержится в предыдущем, и наоборот; одно можно найти в другом,— стоит только покопаться. Это — та простая истина, плохое усвоение которой произвело историзм XIX века, с его преувеличенным и напряженным внима­нием ко всякого рода историческим «влияниям». Но бес­спорно, что в каждом произведении можно найти все предыдущие и все последующие, залегающие в нем, как свернутые листочки в древесной почке. Часто автор и не подозревает ни своего отношения к прошлому, ни своего отношения к будущему,— не понимает себя са­мого. Однако исследователю чужой мысли постоянно приходится наталкиваться на факт ее связи с другими. Тут невольно вспоминаются слова Генриха Герца о том, что иногда кажется, будто математические форму­лы гораздо умнее того, кто их составил, ибо они содер­жат в себе то, чего составитель их даже и не подозревал, но что обнаруживается в них дальнейшей историей ,5\ Эта магическая сила формул зависит именно от того, что составитель их знал многое такое, что не опознал в себе. И опять, вспоминаются слова Генриха Гейне о том, что «у писателя в то время, когда он создает свое про­изведение, на душе так, как будто он, согласно Пифаго­рову учению о переселении душ, вел предварительную жизнь после странствования по земле под различными видами; его вдохновение имеет все свойства воспомина­ния»16*. Сюда же надо отнести и способность крупных художников предрекать свою судьбу в символике своих произведений,— напомню для примера хотя бы о Лер­монтове, Пушкине, Гоголе, Байроне, О. Уайльде и др.