|
102 Человек в зеркале своей мысли \ сочетания страха и любви, оказывают сильное катарсическое воздейст-1 вие на человека. Играющий человек далек от понятийного анализа про>-исходящего. Во-первых, игра осуществляется в границах особого, как бы | сакрального мира, отгороженного от реальности. Во-вторых, связь игрового мира с реальностью не является жестко регламентированной и пред-; полагает творческую интерпретацию. Отсюда элементы двусмысленно-1 сти, противоречивости, а также иррациональности, символизма в игро-; вых ситуациях. Конечно, игра опирается на самопонимание: она пред-i ставляет себя, но при этом всегда выступает не средством, а целью и смыслом и не терпит морализаторства, j Философским поиском таких коммуникативных процессов, кого-1 рые оказались бы свободными от принуждения, соответствует литера-1 турно-художественное движение, представители которого отказывают-! ся от классическиххарактеристик героя, опирающегося на разум в борьбе I с несправедливостью. При этом возникают сходные проблемы; Обра-л щение к игре и диалогу как формам ненасильственного единства упус^ каст из виду то обстоятельство, что участники коммуникации могут со I хранять и отстаивать свои позиции в рамках заранее заданного игрового | или проблемного поля, маркировка, тематизация и игровые правилам которого заранее определяют роли и действия агентов. Аналогично это- ^ му литераторы, избирающиелевую сторону дискурса для описания сво- ; их героев, принимают этот дискурс в качестве единственно возможно-1 го; он остается господствующим, предписывающим, подобно могуще- | ственным анонимным фигурам гегелевской диалектики, в ролях слушающего и говорящего, господствующего и протестующего. Осознание того обстоятельства, что прежние попытки эмансипации осуществлялись в рамках непересматриваемых правил игры, что-| борьба велась за занятие лишь той или иной роли, приводит к обраще- и нию к таким дискурсам и формам жизни, которые ранее считались» неразумными, аномальными и т. п. При этом речь вдет не о револю-| циях, раздувании больших очагов протеста, а о малозаметных, марги-1 нальных, архаичных или аномальных практиках, осуществляющихся! как бы в ином измерении, по сравнению с господствующим поряд-.; ком. Например, литература, описывающая мир архаики, матриархата»4 опирающаяся на древние мифологемы, воспроизводящая голос земли, рода и материнства, имеет то важное значение, что поддерживает^ традицию, несоизмеримую с господствующим рационализмом, 'i — 94 —
|