|
106 Человек в зеркале своей мысли поспешили мы отказаться от коммуникации с глупостью? Ведь издавна дураки не только порицались, но и культивировались в литературе, и не только в наше время это стало чем-то необычным. ; Глупость — это неумение сочетать средства и цели, это неинструментальное, нецелерациональное сознание, это несообразительность. Вместе с тем разум и рассудок также имеют ограниченную сферу применения и за ее пределами попадают в затруднения. Например, с точки зрения разума, первейшей глупостью является сама жизнь. Известно, что вопрос о ее смысле неразрешим научным методом, а тот, кто последовательно.его применяет, неизбежно приходит к мысли о самоубийстве: самое лучшее для человека — это вовсе не родиться, а коль уж родился, то следует как можно скорее умереть. Весьма ярко выраженная Цицероном, повторенная Паскалем мысль о том, что философствовать — значит учиться умирать, достаточно четко выражает отношение разума к жизни. Разум неспособен осмыслить не только жизнь, но и смерть: ничто так мало не должно страшить человека, как мысль о смерти, полагал Спиноза. В этом авантюристическом бесстрашии проявляется истерический страх разума перед смертью. Инстинкт жизни и инстинкт смерти рационально непостижимы. Их игра, осуществляющаяся в бессознательном, проявляется в культуре косвенно, в какой-то мере она определяет и сам разум: его опора на закон предполагает первичное переживание вины и греха. Поэтому переход от метафизического самоубийства к реальному связан с внелогическими факторами: либо сама жизнь становится невыносимой, либо фантомы вины и покаяния заставляют расстаться с жизнью. Другая глупость, с точки зрения рациональности, — это любовь. Допустим, некто Х полюбил некую У, и наоборот. Влюбленные ссылаются на явно нерациональные критерии: головокружение, сердцебиение, особое вдохновение и ясность или, напротив, опустошение и смятение. С точки зрения разума, строить на таких чувствах какие-либо прочные отношения невозможно: влюбленные разлюбят друг друга или в конце концов умрут; поэтому взамен предлагаются социальные, экономические расчеты и психологические рекомендации. Однако возникает вопрос о том, можно ли назвать такие рациональные отношения любовью. Аналогичные сомнения возникают и при замещении других душевно-духовных чувств рациональностью. Разум и глупость — древнейшие архетипы культуры. Феноменология русской сказки опирается на героя — молодого искателя истины, красоты и свободы, юную деву — символ душевных тайн и старца — носителя мудрости. Седовласый старец — архетип разума, именно к нему обращаются герои в экстремальных ситуациях. Однако быва- — 98 —
|