|
Этика не является чисто формальной дисциплиной, а основана на специфических переживаниях, которые обычно связываются с религиозным опытом. В сравнении с обыденным жизненно-практическим 39 Витгенштейн Л. Лекция об этике // Историко-философский ежегодник. М.» 1989.С. 241. Психоанализ и герменевтика 61 опытом он выглядит сверхъестественным, мистическим, и Витгенштейн дает ему весьма трезвую оценку. В качестве своеобразных условий возможности этического он выделяет три типа переживаний. 1). Опыт переживания удивления и чуда от факта существования мира. По мнению Витгенштейна, высказывания, описывающие такого рода опыт, являются совершенно бессмысленными: можно удивляться чему-то, имевшему место, например, грандиозным по размерам вещам, их появлению или исчезновению, но все это невозможно по отношению к миру в целом, поскольку его нельзя вообразить несуществующим. 2). Опыт переживания абсолютной безопасности: «Я в безопасности, и ничто происходящее не может мне повредить». С точки зрения здравого смысла, убеждение в абсолютной защищенности доброй волей бога также бессмысленно. Например, можно представить себя в безопасности, находясь в своей комнате, но в данном случае речь идет о вполне реальной и определенной, а не-об абсолютной защищенности. 3). Опыт переживания вины. О нем Витгенштейн сообщает крайне сухо и скупо. Однако он-то как раз и является наиболее распространенным: грех, вина и покаяние—центральные переживания, соотносящие земные поступки с абсолютным судом бога. Ни опыт, ни рассудок не способны оправдать суждение об абсолютной виновности человека40. В целом, приведенные рассуждения еще раз подтверждаюттезис Канта: описание мира наукой и рассмотрение мира в аспекте чуда или духовных ценностей несопоставимы. Фактофиксирующие предложения являются ценностно-нейтральными, а ценностные, в свою очередь, ничего не говорят о фактах. Следуя Канту, неправомерно переносить научные критерии истинности на ценностные суждения, так как они относятся не к фактам, а к человеческим желаниям. В этой связи признание Витгенштейна, данное в заключение лекции, о том, что хотя все те, кто когда-либо пытались писать или говорить об этике, предпринимали совершенно безнадежные попытки вырваться за пределы языка, тем не менее этика - свидетельство определенного стремления нашего сознания, которое следует глубоко уважать, не является неожиданным. По мнению Р. Барта, современная академическая наука о языке страдает болезнью «асимболии»41. Она проявляется в забвении искусства читать и понимать символы, видеть в знаках первичной, означающей реальные события и явления, языковой системы какой-то иной смысл. «Символ, — писал П. Рикер, — имеет место там, где язык создает — 55 —
|