Философия как история философии

220

Немецкая классическая философия

рить. Метафизические притязания человека, действитель­но, должны быть ограничены. Еще Ф. Бэкон, о котором Кант говорит с подчеркнутым уважением, настаивал на необходимости обуздать своеволие разума, отрывающе­гося от эмпирических данных, без которых содержатель­ное знание невозможно. Кант идет в том же антисхолас­тическом, в известном смысле также антиметафизичес­ком (если иметь в виду традиционную метафизику с ее абсолютистскими претензиями), направлении, но, конеч­но, гораздо дальше Бэкона, поскольку он обосновывает систему воззрений, которая в XIX в. получила наиме­нование агностицизма, Последний, в отличие от фило­софского скептицизма античности, да и Нового времени, отрицает познаваемость лишь метафизической реально­сти, не подвергая сомнению компетенцию науки, посколь­ку ее знания основаны на исследовании эмпирических данных. Следовательно, тезис Канта о необходимости предоставления места вере там, где познание в принципе невозможно, обосновывает агностическую установку в отношении цели, которую преследовала традиционная метафизика. «Мы, — говорит Кант, — ограничили ра­зум, чтобы он не потерял нити эмпирических условий и не пускался в область трансцендентных оснований...»17 С этой точки зрения, кантовская критика чистого разу­ма как философская дисциплина, являющаяся, по сло­вам ее создателя, пропедевтикой, есть критика метафи­зического разума, которая по своему основному смыслу есть не отрицание, а ограничение разума сферой возмож­ного опыта.

Нет необходимости специально разъяснять, что кан-товский агностицизм есть не только отрицание разреши­мости проблем традиционной метафизики, но и субъекти­вистское истолкование предмета познания, содержания и методов науки. Эта сторона учения Канта достаточно

17 Кант И. Соч. Т. 3. С. 497.

Философия Канта как ревизия метафизики221

обстоятельно раскрыта марксистской критикой, которая, в основном, сводилась к негативной оценке кантовского агностицизма. В. И. Ленин правильно отмечал: «Марк­систы критиковали (в начале XX века) кантианцев и юми-стов более по-фейербаховски (и по-бюхнеровски), чем по-гегелевски»18. Следуя мысли В. И. Ленина, нельзя не прийти к выводу, что это замечание относится и к ле­нинской критике Канта и кантианства.