Философия как история философии

168____Вопросы теории историко-философского процесса

говорю, что философия — несовершенная наука, я гово­рю просто, что она еще вовсе не наука, что в качестве науки она еще на начиналась...»5

Во-вторых, философия как феноменология самым радикальным образом размежевывается с существующи­ми в настоящее время науками о природе и обществе, утверждая тем самым, что разрабатываемое ею понятие научности почерпнуто отнюдь не из этих общепризнан­ных и успешно развивающихся наук. Эта радикализа­ция традиционного противопоставления философии не­философскому исследованию, несмотря на сохранение и постоянное подчеркивание исходной рационалистической установки, существенно отличает Гуссерля от всех дру­гих философов. Поэтому и противоречия феноменологи­ческого понимания философии приобретают характер неразрешимых в рамках феноменологии антиномий. Од­нако анализ этих антиномий, несомненно, может способ­ствовать развитию научного понимания философии как специфической формы научного познания.

Итак, радикализм, радикальное отрицание консти­туирует основополагающую феноменологическую уста­новку. Речь идет об «абсолютном радикализме» как «аб­солютном призвании» философа, который находится в «абсолютной ситуации»6, ибо его цель — абсолютное, то есть чистое знание, абсолютная истина, абсолютная идея. Поэтому философия есть, строго говоря, не профессия, а призвание. Несмотря на этимологическую близость тер­минов, обозначающих в немецком языке то и другое (Beruf и Berufung), «профессия в повседневном смысле и профессия как призвание далеки друг от друга как небо от земли»7.

5Гуссерль Э. Философия как строгая наука // Логос. 1911.
Кн. I. С. 2.

6См.: Husserliana. Bd. VIII. S. 11, 26.

7Ibid. S. 12.

Феноменологическая концепция философии...

169

Науки, которые, по Гуссерлю, имели своим истори­чески исходным пунктом «платоновское обоснование ло­гики», обособились затем от последней. Они «утратили дух радикализма» и отвергли требование «абсолютного оправдания» своих предпосылок. «Наука в своей специ­альной научной форме стала своего рода теоретической техникой»8. Ей не хватает понимания ее собственной принципиальной односторонности.

Таким образом, Гуссерль исходит из понятия строгой научности, которую он принципиально отличает от науч­ности как уже достигнутого науками уровня знаний. Пред­ложенная Гуссерлем классификация наук разграничива­ет фактуальные и сущностные (эйдетические) науки. Пер­вого рода науки далеки от строгой научности хотя бы уже потому, что они обосновывают (или, напротив, опроверга­ют) те или иные обобщения посредством ссылок на факты, что, с точки зрения Гуссерля, просто бессмысленно, ибо все факты контингентны. Науки второго рода (логика и математика) в принципе отличаются от эмпирических по своему содержанию и происхождению; в этом смысле они находятся в одной плоскости с феноменологией, которая также есть сущностная, эйдетическая наука. Можно также сказать, что задача, решением которой занимается фено­менология, возникла благодаря философскому (в данном случае идеалистическому) осмыслению оснований логики и математики. Однако как логика, так и математика не соответствуют, согласно Гуссерлю, критериям строгой научности. Последняя предполагает не дискурсивное, реф­лектирующее мышление и соответствующее ему знание, полученное в результате логического доказательства в виде Дедуктивных выводов, а непосредственное познание, пря­мое усмотрение истины, то есть исключающую вереницу Умозаключений интеллектуальную интуицию.