|
предельная нетерпимость к инакомыслию, фанатизм, максималистский утопический идеализм, ненависть к существующему социальном порядку, обостренное чувство отверженности, твердая вера в обладание абсолютной, единственной и окончательной истиной, в мессианское предназначение [40]. Такого рода ценностные ориентации террористического сознания проявляются как в «правом», так и «левом» терроризме. Действительно, в основу социально-политических концепций различных вариантов современного «левого» терроризма легли идеи «классического» анархизма и экстремизма, идеи «левого» фрейдизма и экзистенциализма, франкфуртской школы и отчасти теоретиков «контркультуры». Этот комплекс идей включает в себя культ стихийности - обязательное кредо анархизма, отвергающего любые формы государственности, партии, иерархии, лидерства, левофрейдистский постулат «освобождения» бессознательных влечений, рассматриваемого как основу социальной революции, идею «немедленного» отказа от наемного труда и вообще от трудовой этики. Он проповедует гедонизм, стремление наслаждаться, а не «зарабатывать на жизнь», идею немедленного осуществления личностной самореализации н удовлетворения потребностей индивида, что просматривается во франкфуртской школе и концепции «контркультуры» [41]. Важным компонентом левотеррористической идеологии, фашистской по своей сути, является авторитаризм, вырастающий из веры в обладание «высшей истиной», которую нужно достичь. Отсюда понимание человека только как «винтика» в выполнении тех или иных планов. «Левый»- терроризм - это фашизм в «миниатюре», отрицающий основное право человека - право на жизнь и воплощающий это отрицание в системе массовых убийств. С фанатизмом экстремистского толка связана особая «трансцендентальная рациональность», позволяющая переосмыслить существующую социальную реальность в свете псевдореволюционного догматизма. Фанатизм и догматизм стоят на страже «веры» и «незыблемости» принципов и установок мифологизированного видения социальной реальности, согласно которому мир представляет собой дихотомическую структуру, окрашен только в черный и белый цвета. «Экстремистское виде- . пне реальности, - пишут советские исследователи В. Витюк и С. Эфиров, - черно-белая фотография, в которой нет полутонов, нет сложного, диалектического переплетения противоречий, тенденций, оттенков. Мир, изображенный на этой фотографии, разделен на абсолютное благо и абсолютное зло, это жесткая дихотомия угнетателей, эксплуататоров, с одной стороны, и «революционеров», т.е. самих террористов, - с другой. Между этими полюсам фактически ничего нет, так как всякий конформизм в отношении «системы», всякий «нейтралитет» и тем более любая форма неприятия экстремистской идеологии и практики, по мнению экстремистов, есть «соучастие», «пособничество» эксплуататорам [42]. В случае отклонения действительности от этого образа ее нужно исправить при помощи насилия — 286 —
|