|
Применяемые инквизицией методы дознания во всем католическом мире вызывали ужас и возмущение. Поэтому церковь, учитывая это, ввела «гарантии справедливости». Например, Вселенский собор во Венне (1311 г.) постановил, что пытки подлежат санкции епископа, однако на практике епископы находились в тесном контакте с инквизицией. Таким образом, это постановление повисало в воздухе и не облегчало участи жертвы «священного» трибунала. В других документах подчеркивалось, что пытки должны быть «умеренными» и применяться к обвиняемому только один раз. Однако богословская казуистика и молчаливое согласие папы давали возможность обходить такого рода ограничения. Инквизиторы сами решали, что понимать под «умеренной» и однократной пыткой. При необходимости объявляли ее «незаконченной», «прерванной» и «возобновляли» до тех пор, пока человек не давал необходимых им показаний, а иногда палачи убеждались в том, что его невозможно сломить. Если еретик был примирен с церковью, и, отбыв наказание, на свободе говорил, что его принудили к раскаянию при помощи различного рода истязаний, то его могли вновь объявить еретиком и отлучить от церкви с последующим сожжением на костре. Перед тем как передать обвиняемого палачу, инквизитор зачитывал ему «предупреждение», в котором объяснялась необходимость применения пыток. Затем его знакомили с инструментами - своеобразная процедура запугивания, психологическая подготовка к предстоящим испытаниям. Инквизиторы во время пыток обращались к жертвам, не повышая голоса и не оскорбляя; палачи же призывали их к покаянию, смирению, благоразумию, примирению с церковью, обещая взамен всепрощение и вечное спасение. В арсенал инструментов палача входили дыба, кобыла, плети, щипцы и пр., часто применялась пытка водой, жаждой, голодом. После этих истязаний врач был обязан залечить раны, чтобы еретик на костер всходил невредимым. Для того, чтобы спастись, человек должен был сначала признать себя виновным, а затем выдать действительных или мнимых сообщников, только тогда ему разрешали отречься от ереси и примириться с церковью. Если он все это делал охотно, то обычно отделывался легким наказанием. В случае же, когда инквизиторы добивались признания только после длительных пыток, его ждала более жестокая кара. Приговор выступал шестым элементом системы инквизиции и зависел от результатов следствия. Церковь, ссылаясь на Библию и церковные авторитеты - Августина Блаженного, Бернарда Клервоского, Фому Аквинского и других, старалась оправдать духовные и телесные кары. Так, Фома Аквинский устанавливает следующие правила в обращении с еретиками: во-первых, им не следует оказывать никакого снисхождения, во-вторых, церковь в своем милосердии дважды обращается к ним с увещеваниями, если они и после этого продолжают упорствовать, то должны быть выданы светской власти и казнены. В этом якобы проявляется бесконечное милосердие церкви, так как измена вере, от которой зависит жизнь души, гораздо большее преступление, чем, например, чеканка фальшивых монет. — 210 —
|