|
Платон был действительно первым из мыслителей прошлого, кто на столь высоком теоретическом уровне поднял вопрос о власти и о ее идеологическом оправдании. По его мнению, обладание властью дает большие преимущества, поэтому править должны самые достойные. Признав это, Платон, однако, тут же оговаривался, что это все должно быть в идеале. На практике же наблюдается совершенно обратное. В его диалогах "Государство" и "Политик" красной нитью проходит мысль о том, что государственная власть может оказаться в руках правителя только в результате какой-то несправедливости, которая, как правило, всегда бывает гораздо сильнее самой справедливости. Последнее определялось им как нечто, что всегда бывает "пригодно существующей власти", а точнее то, что пригодно для сильнейшего, поскольку власть есть сила. Платон высказывал также мысль о том, что наивернейшим приемом в несправедливых делах правителя является его скрытность, поскольку политик должен всегда уметь скрывать свои ошибки, которые возникают у него в результате нехватки знания, т.е. от недостатка мастерства управлять государством. Поэтому пока в государствах не будут царствовать философы, государствам не избавиться от зла, царящего в них. Платон выражал надежду, что среди потомков царей и властителей рано или поздно должны встретиться философские натуры, которые и возьмут на себя модернизацию общественного порядка. Главная формула платоновской политической элитологии была сформулирована им в диалоге "Политик": "никогда многие, кто бы они ни были, не смогут, овладев <специальным> знанием, разумно управлять государством; единственно правильное государственное устройство следует искать в малом – среди немногих или у одного" (287b-c). В последствии эта формула будет неоднократно повторяться многими идеологами теории элит и элитологами, как аксиома политической элитологии. Именно на этой основе и будет развито учение, которое мы могли бы назвать "элитократией". "Элитократия". В своей "элитократической концепции" Платон исходит из того, что идеология эгалитаризма в его демократических Афинах никогда не была реальностью, а представляла собой лишь некую политическую фикцию, некую условность, за которой скрывались ее создатели, маскируя этой идеологией свою истинную политическую сущность. Платон понимал, что носителями эгалитарной теории был не афинский демос, а афинская продемократически настроенная политическая элита (практически все лидеры демократической партии Афин были выходцами из аристократических родов, как, например, Фемистокл или Перикл!). Сам "народ" никогда в полном объеме не обладал да и не мог обладать этой идеологией. Он лишь воспринимал и одобрял ту идеологическую схему, которую ему предлагала эта продемократическая элита. Платон видел и понимал эту фикцию. Поэтому его протест против этой политики вылился в формировании принципов политического аристократизма. — 162 —
|