|
Итак, единой науки, преемственности теорий и научных школ, согласно Куну, попросту не существует. Наука представляет собой смесь парадигм и научных сообществ, находящихся в состоянии «войны всех против всех». Парадигмы автономны, несовместимы, а потому и несопоставимы. Соответственно нет и не может быть в принципе единых критериев истинности (аутентичности) и научности не только для «наук о природе» и «наук о духе», но и в рамках одной научной дисциплины. В каждой парадигме они свои. Доминирующая парадигма и ее научное сообщество – образуют «нормальную науку». Любое открытие или теория сформулированные по правилам альтернативных парадигм, квалифицируются господствующим научным сообществом как ненаучные, а сами эти парадигмы как аномальные. Между «нормальной наукой» и аномалиями идет война. Со временем число фактов, не находящих объяснение в рамках доминирующей парадигмы, растет и достигает критической массы. Тогда происходит научная революция, в результате которой аномальная парадигма и отстаивающее ее научное сообщество приходят к власти. Теперь они – «нормальная наука». С этой точки зрения, например, интроспекционистская психология перестала доминировать в психологии не потому, что метод интроспекции, а также представление о сознании как совокупности ощущений, неадекватны предмету и задачам психологии, не потому, что с их помощью невозможно выявлять объективные закономерности психических процессов человека и не потому, что метод интроспекции не надежен и не валиден. Просто в результате научной революции начала ХХ в. интроспекционистская парадигма была свергнута «взбунтовавшимися» аномальными парадигмами - феноменологической психологией, психоанализом, бихевиоризмом, гештальтизмом. Идеи Куна получили дальнейшее развитие в концепции науки британского философа И. Лакатоса. Лакатос заменил расплывчатый термин «парадигма» понятием научно-исследовательской программы. Рост «зрелой» науки представляет собой с его точки зрения смену связанных между собой теорий. Преемственность между ними обусловлена нормативными правилами исследовательских программ, предписывающих какие направления перспективны для дальнейшего исследования («положительная эвристика»), а какие – нет («негативная эвристика»). Каждая такая программа имеет так называемое «жесткое ядро» - обоснованную и санкционированную в науке теорию и «защитный пояс» - теории развивающие «ядерную» концепцию и разрешающие противоречия между нею и «аномальными» фактами. И, хотя Лакатос использует в своих работах примеры из области естествознания (главным образом – физики XVII – XIX вв.), его идеи были использованы также для осмысления векторов трансформации дисциплинарной структуры социально-гуманитарных наук. — 23 —
|