|
1 ного порядка с самым неестественным и случайным: установка внимания перешла из сферы художественной в сферу иную. Сфера автора, как социального феномена, есть его жизнь, биография. Если переход от художественного восприятия поэмы к житейскому или научному интересу, возбуждаемому автором, есть переход от одной установки к принципиально иной, то переход от «поэта» к «человеку», от субъекта данной объективации к нему же в других его объектива-циях, к полному его облику, как объективного социального феномена, уже совершается в одной принципиальной установке. Так же точно, в той же предметной установке, идет и дальше интерес к его среде, социальным условиям, исторической обстановке и т.д. Сколько это относится к субъекту и к тем формообразующим началам содержания, которые характеризуются натуралистически, как его способности, потенции, одаренность, талант и т.п., и которые социально развиваются в его техническую сноровку, уменье, искусность, столько же все это относится и к самому содержанию как такому, к его материальному составу и качеству этого состава. Это содержание считается субъективным в силу того соображения, что оно есть обладание и достояние самого субъекта. Но нужно выделить два оттенка в значении понятия «обладание»: первый, когда обладание означает владение чем-нибудь в смысле постоянной возможности им пользоваться, соответствующее же содержание есть объект пользования, но не как часть субъекта им владеющего, не как его орган, и тем более не как его функция, а только как материал, и второй, когда обладание означает неотъемлемую принадлежность, некоторую органическую часть обладателя, его орган и даже функцию, часть, которая вследствие этого, становится признаком и знаком субъекта, так что без такого признака он делается ущербным или даже вовсе перестает быть собою. Когда в установлении субъективности мы говорили о знаках экспрессии, как принадлежности субъекта, мы имели в виду второй оттенок; вышеприведенные соображения о субъективности состава содержания, принадлежащего субъекту, исходят из первого представления. Содержание субъекта, богатое или ограниченное, возвышенное или мещанское, шекспировское или китайское, отнюдь не есть субъективность в таком же смысле, как отношение соответствующего субъекта ко всякому содержанию и, в первую очередь, к своему собственному впадению. Здесь верно только то, что запас содержания субъекта и отношение субъекта к этому содержанию тесно связаны, именно потому, что все это содержание прошло через «голову» субъекта. Но ясно, что сходное содержание может вызвать разное отношение к себе со стороны мещанина и рыцаря, циника и романтика, как и разное содержание может вызвать к себе сходное отношение со стороны китайца и ев — 425 —
|