Искусство как вид знания. Избранные труды по философии культуры

48 Этот многозначный термин имеет применительно к различным искусствам разный смысл. Различение этих смыслов - задача особого этюда.

1

доставляющей, быть может, непосредственную усладу и развлекающее удовольствие, но служащей стимулом лишь к техническому усоверше-нию формы, мы ничего не получили бы, кроме враждебного подлин­ному высокому искусству, техницизма (ср. стр. 389 прим.) (в частно­сти, эстетизма). Но если мы найдем искусство, которое всегда является средством сообщения, но в то же время не ограничивает своих задач целями последнего, а преследует также названные самодовольные цели, то ясно, что такое искусство, подчиняясь законам внутренних логических форм сообщения, в то же время будет руководиться свои­ми особыми, хотя, как сказано, и гомологичными логическим, худо­жественными внутренними формами. Такова, в идее, поэзия как ело-веемое искусство. Она имеет логические внутренние формы, но вместе с тем и свои особые, художественные, поэтические внутренние формы. И таково, следовательно, общее положение вещей: как средство к праг­матической цели, всякое социальное явление имеет свои внутренние логические или им гомологичные внутренние формы. Искусство не есть исключение из этого правила. Но оно становится исключением, поскольку оно носит свои цели и в самом себе, - тогда оно образует еще и вторую систему внутренних форм - художественно-поэтических.

И действительно, практический язык общежития, от самых обыден­ных, фамильных и фамильярных, способов пользования им и до са­мых исключительных, праздничных и торжественных, включая всю жизнь и деятельность общественной организации человечества, есть средство общения, имеющее постоянною целью prima facie сообщение. Сообщаемое, на всех указанных ступенях общения и во всех формах последнего, может сопровождаться и сопровождается также второю целью: сообщение не только понимается, усваивается и ведет к дей­ствию, но также производит свое «впечатление», которое может слу­жить и добавочною целью к цели сообщения, добавочною уже пото­му, что оно подчинено обшей цели самого сообщения. Лишь научное сообщение намеренно избегает этой добавочной цели, оно хочет дос­тигнуть своей практической цели средствами чистого сообщения. И это, в идее, настолько, что сама эта чистота становится его внутреннею и самодовольною целью, через то как бы освобождаясь от непосред­ственной практичности, по крайней мере, поскольку последняя нераз­лучна с действием через впечатление, с экспрессивностью. Однако, об­ратно, сосредоточение усилий на последнем, способное дойти до уничтожения смысла и намерения сообщения, в сфере практической, еше не ведет к созданию поэтического языка. Практические цели со­средоточенного на впечатлении языка лишают его свободного словес­ного творчества, впечатление - только прагматическое средство, и по­тому риторический практический язык - область от поэзии отличная.