Искусство как вид знания. Избранные труды по философии культуры

Здесь не место вскрывать реформирующее значение этого обоб­щения во всей его широте и уяснять всю его принципиальную роль в методологическом обосновании социальных наук. В нашем кон­тексте это обобщение интересно только со стороны одного воз­можного вывода из него: применительно к искусству. Искусство есть социальный факт, подчиненный своей особой сфере культур­ного, именно художественного сознания, - в частности, следова­тельно, и поэзия, как особый вид искусства, с особого рода поэти­ческим сознанием. Наш ближайший вопрос относится к этой частности и особности, но таково свойство предмета, что это со­вершенно специальное обращение проливает свет на всю пробле­му структуры художественного предмета.

Borfpoc о поэзии, и независимо от нашего обобщения, иногда фор­мулируется как вопрос о поэтическом языке, в отличие от языка праг­матического вообще. Сказанное обобщение принципиально оправды-вает такую постановку вопроса. Если мы попробуем углубиться в это Различие, на первый взгляд - очевидное, мы скоро убедимся, что все-таки элементы, из которых складывается та и другая система языковых

1

явлений, одни. Действительное различие между ними обнаруживает­ся только тогда, когда одно целое противопоставляется другому. Но в то же время мы убеждаемся еще в том, что, проводя наше противопо­ставление, мы сопоставляем формально не совсем однородные вещи. Поэтический язык выступает перед нами как внутренне цельная сис­тема, проявляющая себя, как такую, во всяком данном поэтическом произведении. Произведение есть продукт некоторого целемерного со­зидания, т.е. словесного творчества, руководимого не прагматическою задачею, а внутренней идеей самого творчества, как sui generis деятель­ности сознания. И не что иное, как эта целемерность, определяет со­бою поражающие нас единство и цельность. Оно же, целемерное со­зидание, руководимое собственной идеей, есть тот признак, по которому мы определяем поэзию как искусство, в отличие от других видов социально-культурного творчества, цели которого лежат в той же сфере прагматического сознания. Именно это последнее обстоя­тельство скрывает от нас творческий характер прагматического созна­ния, и нам кажется, что в его сфере никаких творческих интенций, как целемерных устремлений, не существует и, во всяком случае, они нам непосредственно не даны. Нужно особое внимание к самому процес­су и анализу его теченья, чтобы убедиться в его творческом характере.