|
141 Ср. contra: «Внутренняя форма поэтического произведения есть душевная жизнь, которая обусловливает индивидуальную органическую стать (GestaJt). Это - внутренняя форма, потому что, будучи формообразующей, она невидимо действует внутри и Узнается лишь путем тщательного анализа. Ее источник - мировоззрение поэта». Emaringer Ет. Das Dichterische Kunsrwerk. Lpz.. 1921. S. 206. 1 языков, но производив по отношению к принципам формы развития смысла, т.е. к учению о формах форм. Из этого, в свою очередь, вытекает, что внутреннею формою, как руководящим законом развития смысла слова, не может быть сам смысл. Это положение кажется тавтологически простым, и его убедительность, казалось бы, исчерпывающе раскрыта А. Марти102. Однако сам Марта убедителен, пока он критикует определение внутренней словесной формы как значения слова. Но он дает целую вереницу поводов к недоразумениям, когда говорит о внутренней форме как о форме, постигаемой «только во внутреннем опыте» (Ib. S. 134), об «образе» (Ib. S. 135), «сопровождающем представлении» (Ib. S. 139), «первоначальном значении» (Ib. S. 137) и т.д. Это — прекрасные поводы для смешения диалектически-конститутивного значения внутренней формы и с «внутреннею формою» в гётевском смысле, и с этимологическим значением слова, и с индивидуально-психологическим генезисом или даже объяснением процесса понимания. Но внутренняя форма так же мало «образ» (Bild), или «представление», или психический механизм ассоциации и апперцепции, как мало она - этимологически исконное (часто известное только лингвисту) значение слова или так называемое первоначальное значение слова, употребляемого в смысле переносном. Действительные проблемы лежат не в подобного рода определениях и отожествлениях, а в вопросе об отношении словесно-логической внутренней формы ко всем названным темам. Из них для анализа самой внутренней формы имеет насущное значение в особенности вопрос об отношении «переносного» смысла к «прямому», так как это отношение, как увидим, играет существенную роль в определении того нового значения понятия внутренней формы, которое выше (стр. 395) было названо квази-логическим. Итак, если образование понятия ни в каком смысле не есть генезис, то остается его понимать как некоторое «идеальное» образование, закон которого - внутренняя форма - также остается всецело законом идеального значения. «Образование», в таком случае, непосредственно постигается нами в своем совершении, как некоторое формирование того, что дается в живой речи и мысли, из их контекста цели, установки и т.п. Оно постигается как подчиненное закону внутренней формы, закону, направляющему это оформление и определяющему его. Как идеальное совершение, образование постигается интеллекту- — 351 —
|