Искусство как вид знания. Избранные труды по философии культуры

1

руется только на это эмпирически обобщенное основание14. Кажуща­яся достаточность такого основания поддерживается тем, что с боль­шею или меньшею степенью сознания эмпирический исследователь провидит в нем латентно в нем заложенные, принципиальные осно­вы языка. Наименьшая степень этого сознания ведет к огульному от­рицанию необходимости и возможности философских принципов и обычно сопровождает кризис самой эмпирической науки, когда спе­циальное исследование перерастает пределы своего эмпирически обобщенного основания, отражающего уже преодоленную в науке сту­пень. Обратно, высшая степень этого сознания обычно исторически сопровождает наступающий после кризиса подъем, когда создаются новые обобщения, требующие и ищущие хотя бы частичного согласо­вания с философскими принципами и оправдания себя через них.

Гумбольдт понимал свою задачу в этом последнем смысле, и, тол­куя общее языкознание как сравнительную лингвистику, он опреде­ляет ее предмет и задачи согласованно со своими философскими прин­ципами. Так, если принципиально со стороны предметной язык есть преимущественная конкретность, а со стороны сознания - преимуще­ственная характеристика культурного сознания, то принципиально же язык как такой есть условие всякого культурного бытия, а следователь­но, и его исторического осуществления в формах человеческого обще­ния. Но раз осуществляемый в человеческом общении, он неизбежно для этого последнего должен представляться так же, как средство, как средство самого общения, среди других средств общения. И если на первых, хотя и длительных, ступенях развития науки о языке ничего в языке, кроме средства, не видят, это нисколько не мешает эмпиричес­кому исследованию, потому что все же тот факт, что язык есть сред­ство, констатирован правильно. Затруднения начинаются лишь с того момента, когда этот факт пытаются объяснить — (например, в теори­ях происхождения языка), - забывая, что этот факт - только отвлечен­ное обобщение, а не сущая полнота. Объяснения Гумбольдта среди прочих недостатков, присущих всем объяснениям, не преодолевают и указанных затруднений, тем не менее основная мысль об осуществля­ющемся языке как средстве общения проводится им строго. Также не все выводы сделаны Гумбольдтом из этой мысли, но многие указаны или намечены с достаточною ясностью.

Когда Гумбольдт высказывает в форме утверждения догадку, что язы­ки возникают не столько из необходимости взаимной помощи среди людей, сколько из потребностей свободной человеческой общительнос­