Искусство как вид знания. Избранные труды по философии культуры

Поскольку эстетический предмет раскрывается в своем собствен­ном формальном содержании и поскольку он разрешается в систему

1

положений, определяемых онтологическими категориями эстетичес­кого, мы переходим в сферу вопросов о мыслительном или интеллек­туальном содержании эстетики. Эстетические категории, эстетичес­кие понятия, эстетические суждения анализируются в их прямой и принципиальной данности, как возможные содержания эстетическо­го высказывания. Это есть область рефлексии над эстетическою кри­тикою по преимуществу. Эстетическое чутье, эстетическая оценка, эстетический вкус могут в действительном опыте антиципировать эс­тетический приговор, но для философского анализа они представля­ют некоторую нерасчлененную массу, из которой надлежит выбрать и распределить по соответствующим категориям фундирующие эс­тетические суждения и фундированные на них образования эстети­ческих настроений.

Наконец, завершающей задачей философской эстетики является разыскание регулирующего смысла в самом мыслительном содержа­нии эстетики. Это последнее эстетическое уразумение предполагает обращение к целому эстетического предмета как такого, к раскры­тию его собственной внутренней конкретной структуры со стороны направленного на него эстетического сознания в его целом. Предель­ной задачей философской эстетики является раскрытие последнего смысла всего эстетического как такого, через включение его в общий контекст «космического» и культурного сознания. Говоря ограничи­тельно и условно, это есть раскрытие идеи красоты в ее самодовлею­щем значении и в ее роли в соотносительной связи идейного созна­ния вообще. Тот «характер» раскрывающегося таким образом эстетического «мироощущения», «мировоззрения», или как бы это ни назвать, как фундируемая атмосфера эстетической идеи, не только должен быть тщательно отличен от объективного смысла эстетичес­кой идеи, но с еще большею тщательностью должен быть отделен от других «характеров». Ибо этим отличением и этим отделением кон­чаются задачи положительной эстетики.

Неумение или нежелание отделять указанные гетерогенные «ха­рактеры» сознания подставляет на место эстетического предметно­го, при совершенно иллюзорном впечатлении «углубленности» или «возвышенности», сознание не-эстетическое беспредметное, явное в своей беспредметности, когда оно стоит на своем месте и в своем роде. Для эстетики особенно опасно смешение «энтузиазма» красо­ты с состоянием религиозного (космического) переживания, как ве­рования, ибо к сущности верования относится, как известно, призна­ние творчески возможного за реально сущее. Онтологизирование, превращение состояния эстетического духа, эстетического «энтузи­азма», «мании» в объективную предметность привело бы к мистичес­