Искусство как вид знания. Избранные труды по философии культуры

1

Но именно потому, что предмет может быть реализован, напол­нен содержанием, овеществлен, и через слово же ему будет сооб­щен также смысл, он и есть формальное образующее начало этого смысла. Предмет группирует и оформляет слово как сообщение и как высказывание вообще. Он держит в себе содержание, форми­руя его со стороны семасиологической, он «носитель» смысла, и он переформирует номинальные формы, скрепляет их, утвержда­ет, фиксирует. Если бы под словом не подразумевался предмет, сковывающий и цементирующий вещи в единство мыслимой фор­мы, они рассыпались бы под своим названием, как сыпется с ла­дони песок, стоит только сжать наполненную им руку.

Предмет есть подразумеваемая форма называемых вещей, конк­ретная тема, поскольку он извлекается из-под словесно-номиналь­ной оболочки, но не отдирается от нее. И предмет есть сущий (в иде­альной возможности) носитель свойств, качеств, существенных, атрибутивных, модальных, поскольку он берется отвлеченно от сло­весного своего обличия, от словесного знака его идеального досто­инства. Предмет есть объект и субъект вместе; он есть формально и materia circa quam, и materia in qua. И только materia ex qua дается не через подразумевание, а через новую функцию в восприятии слова.

Сфера предмета есть сфера чистых онтологических форм, сфе­ра формально-мыслимого.

В

Было сказано, что N, называя «вещи», подразумевает под назва­нием «предмет», «схватывает» его, «постигает», «ймет» или «объемлет», «конципирует». А за N то же делаем и мы, воспринимая «название». Может показаться, что «подразумевание» и «конципирование» — акты не обоюдные в данном случае, а лишь взаимные: например, N «под­разумевает», а мы «конципируем». Чтобы не создавать из этого ненуж­ного затруднения, достаточно только сослаться на то, что N, называя нечто нам, тем самым называет его и для себя и только с этого момента и начинает «подразумевать» и «конципировать». Следовательно, акты эти, действительно, обоюдные, а не взаимные.

Но есть в этом сомнении другая, более интересная, сторона. Если подразумевание идет через название, то не является ли кон­ципирование чистым постижением предмета? Или, обратно, быть может, конципирование возможно только через название, а под­разумевание может быть и чистым!

Это - вопрос о чистом предмете, как чистом мыслимом. Его за­путали с двух сторон, и запутывают еще больше, когда хотят для обе­их сторон непременно однородного решения. Чистота предмета