Искусство как вид знания. Избранные труды по философии культуры

1

В итоге, как жизненный силлогизм самого искусства, заключение дилетантизма о синтезе искусств: большой публичный дом, на стенах «вообще себе» картины, с «вообще себе» эстрад несутся звуки ораторий, симфоний, боевого марша, поэты читают стихи, актеры воспроизводят самих зрителей, синтетических фантазеров... Можно было бы ограни­читься одними последними для выполнения «синтеза»: оперную залу наполнить «соответствующими» звукам «световыми эффектами»; пожа­луй, еще и вне-эстетическими раздражителями, вроде запахов, осяза­тельных, тепловых, желудочных и других возбудителей!.. Но пьяная идея такого синтеза - в противовес вышепредложенной «площадке», - если бы была высказана, едва ли бы имела методологическое значение, а не только симптоматическое - для психопатологии.

Не припоминается, кто недавно, ужаснувшись перед нелепостью «общего синтеза» искусств, заявлял, что без всякого синтеза роль син­теза выполняет поэзия. Впрочем, слова: «без всякого синтеза», кажет­ся, добавляю от себя, остальное, надо полагать, сказал поэт. Если жи­вописец подумает, он вынужден будет сказать то же о живописи, музыкант — о музыке. И везде философствующий эстетик должен до­бавлять: «без всякого синтеза», ибо структурность каждого искусст­ва, каждого художественного произведения, т.е. органичность его строения, есть признак конкретности эстетических объектов, но от­нюдь не синтетичности. Структура потому только структура, что каж­дая ее часть есть также индивидуальная часть, а не «сторона», не «ка­чество», вообще не субъект отвлеченной категоричности. «Синтез» поэзии имеет только то «преимущество», что он есть синтез слова, самый напряженный и самый конденсированный. Только в структуре слова налицо все конструктивные «части» эстетического предмета. В музыке отщепляется смысл, в живописи, скульптуре затемняется ура­зумеваемый предмет (слишком выступают «называемые» вещи).

Искусство насквозь конкретно — конкретно каждое воплощение его, каждый миг его, каждое творческое мгновение. Это для дилетан­та невыносимо: как же со «всем» «познакомиться»?

Мастер, артист, художник, поэт - дробят. Их путь — от единич­ности к единственности. Долой синтезы, объединения, единства! Да здравствует разделение, дифференциация, разброд!

Искусство и жизнь

Что искусство возникает из украшения, это - не только генетический факт, это также существенная функция искусства, раз искусство, так или иначе, целиком или частично, между прочим или всецело, пред­ставляет красоту. Поэтому-то и бессмысленно, неодушевленно, бес­