Сто суеверий: Краткий философский словарь предрассудков

лософия Нового времени — это блестящий этап в развитии истории европейской мысли, есть предрассудок, хотя нельзя считать, что все фило­софы Нового времени заблуждались. Точнее, при оценке этой философии следует различать два мо­мента: анализ и синтез. Если речь идет об анализе, то некоторые философы Нового времени — напри­мер, Юм и Лейбниц — высказывали ценные идеи и способствовали лучшему осмыслению ряда про­блем. Что касается грандиозных синтезов, создан­ных большинством философов Нового времени, то они в лучшем случае обладают определенной литературной ценностью, но не имеют ничего об­щего ни с наукой, ни с научной философией. Во­преки распространенному мнению, Новое время следует считать периодом упадка философии.

Чтобы убедиться в этом, достаточно задать себе вопрос: в чем суть философии? Очевидно, в исследовании логических, онтологических, язы­ковых и т. п. проблем. Однако в философии Ново­го времени серьезных логических исследований почти нет (исключением является творчество ге­ниального Лейбница). Более того, успехи в логи­ке, накопленные в предшествующие периоды, в это время предаются почти полному забвению: даже выдающимся философам, например Канту и Гегелю, были известны небольшие, да вдобавок еще неправильно понятые, фрагменты античной и средневековой логики. Положение логики в тот период было столь безнадежным, что большая часть гениальных трудов Лейбница смогла увидеть свет лишь в... 1903 году. Кроме того, в философии

159

Нового времени совсем или почти совсем нет он­тологии, описания наиболее общих черт предме­та в целом, а ведь это — основная философская дисциплина. Практически отсутствует какая-либо философия языка. Философы Нового времени имеют странное обыкновение рассуждать о поня­тиях так, будто это не значения слов, а нечто та­кое, что витает в воздухе. Любая серьезная фило­софия, как европейская (античность, схоластика, XX век), так и индийская (брахманизм и буд­дизм), включает в себя философию языка; филосо­фия Нового времени не имеет о ней ни малейшего представления. Кроме того, философия Нового времени не дала ни одной достойной этого назва­ния философии любви. Спиноза, считающийся ве­ликим философом, определяет любовь как «удо­вольствие, соединенное с идеей внешней причи­ны». На что Макс Шелер, выдающийся философ любви XX века, заметил: «Коли так, я должен лю­бить колбасу, поскольку я съедаю ее с удоволь­ствием и с идеей, что по отношению ко мне (до съедения) она есть нечто внешнее». Несерьезные рассуждения философов Нового времени не идут ни в какое сравнение с философиями любви у древних греков (Платон, Аристотель, Плотин) и схоластов (св. Фома, Дунс Скот), а также с ана­лизом того же предмета, предпринятым филосо­фами XX века (Фрейд, Шелер, Ясперс, Сартр).