Смыслы укоренены в бытии, если оно есть. Если его нет, квазисмыслы продуцируются идеологией, к которой поэзия относится с презрением. Если бытия нет, когда "Высота бреда над уровнем жизни" (М. Цветаева), поэзия порождает его, а вместе с ним и бытийственные смыслы. Бытие
поэзии — это и есть "поэтическая материя", "звучащая и говорящая плоть слова" (О. Мандельштам), "звуко-вещество" слова, представляющего собой "значащую материю" (В. Хлебников). Это точнее, чем общепринятое: "язык — материя сознания". Конечно, и сознания тоже. Но при этом не надо упускать из виду, что слово, как и человеческое действие, это начало и материя как бытия, так и сознания.
Может быть, даже точнее будет сказать, что слово — это материя поэтического события, не совпадающего или отделившегося от события изображаемого: "Потому что, когда поэт пишет, то это для него — не меньшее происшествие, чем событие, которое он описывает" (6. С. 32). Автор говорит это, комментируя "Реквием" А. Ахматовой, в котором он видит раскол не сознания, но совести. Раскол на страдающего и пишущего, когда А. Ахматова описывает положение поэта, который на все, что с ним происходит, смотрит как бы со стороны:
|
Уже безумие крылом И поняла я, что ему |
Раздваивается не только событие, раздваивается душа и личность поэта. Происходит остранение от трагической жизненной ситуации, трагического события, а событие поэтическое начинает подчиняться требованиям музы, языка:
|
Ты Музами, поэт, наставлен и привык (Вяч. Иванов) |
Поэтическое событие, вырываясь из реального жизненного контекста, нередко перестает быть похожим на так называемую "жизненную правду", конечно, вовсе не обязательно для того, чтобы стать еще большей правдой. Но вырываясь из контекста, оно тем самым вырывается и из времени: "Пока не найдешь действительной связи между временным и вневременным, до тех пор станешь писателем и не только понятным, но и кому-либо и на что-либо кроме баловства нужным" (5. С. 162). А. Ахматова говорит об этом проще:
|
По мне, в стихах все быть должно некстати, |
Трагизм поэта, вырвавшегося из времени, состоит в том, что одновременно с этим его произведение, выражаясь бахтинским языком, есть "поступающее мышление", есть "не-алиби в бытии". А казалось бы, так просто, если знаешь, как А. Ахматова и И. Бродский, все рифмы русского языка. Но ведь надо "выпасть" и "впасть" в иное: