|
Еще раз хочу отметить, что в нашем случае независимость понимается не как разгул страстей. Такое представление о свободе указывает на сугубо невротическую реакцию. Состояние внутренней свободы не подразумевает конфликтов с окружающими. Человек истинно вольный предоставляет решениям других людей право на исключительную спонтанность и творчество. Он не ввязывается в конфликты, не идет на конфронтацию по очень простой причине – они ему не нужны. Такой человек не станет никому ничего доказывать, так как, обладая некоторым потенциалом счастья в самом себе, он в определенном смысле не только самоответственен, но и самодостаточен. И потому у него нет нужды принуждать своего ребёнка жить так, как живет он. Я вообще не понимаю в родительском воспитании, широко распространенную, но, как правило, не вполне осознаваемую, позицию, что дети должны повторить судьбу своих родителей или прожить счастливее, чем их папа и мама. При этом за основу выстраивания счастья берется отрицание жизни взрослых. Как ни странно, приобретение человеком свободы происходит следующим образом. Первоначально выпустив себя на свободу, мы – наше мышление, эмоции и чувства – начинают буйствовать. Но затем оказывается, что этот хаос являлся лишь отрицанием рабства и тюремного заточения, в котором пребывали наши естественные проявления. В основе всплеска страстей и разгула спонтанного поведения лежала попытка преодолеть в себе страх перед возможным заточением. В связи с вышеизложенным, хочу привести любопытный пример: в восточных психологических техниках, направленных на дисциплинирование ума, перед развивающимся адептом стоит задача спокойно наблюдать за буйством игры ума. В результате эта обезьяна успокаивается и трезвеет. В предложенном образе, как раз, и сокрыта идея нерепрессивной педагогики. Для ненасильственного воспитания родитель обязан быть не только умным, но и сильным. Терпению, прощению и любви требуется в соратники сила. Для проявления добродетели необходима энергия, запас творческих сил. Слабый человек, который бездумно, неумело, бессмысленно растрачивает поток витальной энергетики, не в состоянии этого достичь. И когда нам приходится пережидать пока ребёнок перебесится по тому или иному поводу, когда требуется выдержать истерику близкого человека, следует помнить, что срываемся на злость, гнев, хамство, мы только тогда, когда в нас нет достаточной жизненной силы. В этом отношении мне очень нравится пример Эрхарда. На одном из его тренингов женщина впала в истерику, якобы в обморок. Самой естественной реакцией, казалось бы, являлась попытка окружающих оказать ей помощь. Тренер же запретил всем обращать какое-либо внимание на эту участницу семинара, и ещё несколько часов работа шла в прежнем режиме. После чего женщина пробудилась, встала, словно ничего и не было. Парадоксально, но если мы не уделяем внимания тому, что нам не нравится, то оно само по себе исчезает. Это общий принцип нерепрессивного управления – мы боимся, что нежелательные процессы разгораются, что они раскручиваются, становятся сильнее, но, имея достаточную силу для терпения и спокойного созерцания, мы гарантируем себе факт управления. В итоге мы получаем очень серьёзное дисциплинирование даже детей. — 31 —
|