|
Ирина подробно рассказала и заодно сообщила ему все комкуровские новости. — Кто же мог отрезать канат? Никто из охотников этого не сделает. И не было в здешних местах такого случая. Хорошо еще, что Надя упала на снег, а если бы на камни?.. Он взял шершавые руки Ирины и чуть стиснул. Весело трещал огонь. На зарумянившемся лице Ирины играла улыбка. Они долго сидели молча, держа друг друга за руки. — Приедешь на собрание? — нарушил молчание молодой охотник. — Если тятя пустит, — опуская голову, тихо прошептала девушка. — Он ругает меня, что я с вами вожусь. — А ты стой на своем, и в комсомол тебе давно пора. Ирина промолчала. — Так приедешь на собрание? Она быстро вскинула на него глаза и прошептала: — Приеду… Он помог ей подняться. Подошли к нарте. Ирина села на нее и подобрала вожжи. Застоявшиеся олени рванулись вперед. Девушка обернулась и помахала рукой. Молодой охотник долго еще наблюдал за быстро мчащейся упряжкой. Скоро она скрылась в белых горах. Николай забросал костер снегом, собрал вещи и двинулся дальше. В это самое время в Комкуре перед домом агронома остановилась оленья упряжка. С нарты молодцевато спрыгнул Евгений Корнеевич Лагутин, взял какой-то сверток и направился в дом. Надя сидела у стола и вышивала, когда раздался стук в дверь. — Войдите! Вместе с клубами пара в комнату вошел охотовед. — Не ждали? — улыбнулся он. С Лагутиным Надя давно была знакома. Охотовед всегда и всем улыбался и со всеми жил в мире. Ему можно было дать и пятьдесят и тридцать лет. Жил Лагутин в селе, но к себе редко кого приглашал. С Надей он старался дружить, а совсем недавно намекнул, что не прочь жениться на ней. «Свататься пришел», — подумала девушка и слегка улыбнулась. Евгений Корнеевич поинтересовался здоровьем хозяйки дома, а потом длинно и витиевато начал рассказывать о своем одиночестве, о скуке. Надя подавила зевок и решила прервать поток красноречия: — Если так скучно вам здесь, почему бы не уехать в Хабаровск или Владивосток? — Рыбка ищет, где поглубже, а человек — где получше. — Лагутин вздохнул и закончил: — Здесь я получаю двойной оклад, Надежда Владимировна, мне выплачивают северные. Скоплю денежки — и вернусь к себе домой, но я хотел бы вернуться не один… — Мечты у вас более чем скромные, — сказала Надя. — Звезд с неба не хватаю. А то, что я хочу немного собрать денег и купить себе домик с садом, — разве это предосудительно? Ведь для того и трудимся, чтобы пожить. Мою работу тут каждый знает. Три грамоты уже получил… И счастье мое было бы полным, если бы… если бы я имел спутницу жизни. — 30 —
|