|
Всегда незавершенность хороша. Она случайна и неповторима. Чем тщательней отполирован шар, Тем незаметней катится он мимо. Так стоит ли обтачивать углы И сглаживать неровности устало? Что может быть величественней глыб, Еще не превращенных в пьедесталы? Эта закономерность проявляется даже в мелочах. Когда я сажусь за новую статью, мне обычно очень трудно начать. Первые же написанные мною строки вызывают у меня возражение и даже раздражение своей необязательностью, недостаточной точностью и выразительностью, кажется, что они могут быть заменены любыми другими, и в тех случаях, когда я позволял себе пойти на поводу у этого побуждения, я не мог остановиться в процессе исправления и так и не мог добраться до основной идеи статьи. В конце концов я научился подавлять свою начальную неудовлетворенность, утешая себя мыслью, что это только черновик и когда я все сформулирую до конца, я смогу пересмотреть текст и исправить все, что не будет меня устраивать. Когда, утешившись этой мыслью, я дописывал статью до конца без мешающей самокритики, нередко оказывалось, что то, чем я не был доволен в начале, вполне вписывается в общий стиль изложения (и не обязательно потому, что весь стиль никуда не годен!) и больше не вызывает протеста. А если все‑таки вызывает, то все вполне поддается исправлению, и его без большого напряжения совершал я сам (или моя жена, которая не была отягощена авторскими сомнениями, порожденными вечным несоответствием внутреннего исходного замысла и его реализацией, и была способна уловить целостность созданной картины и привести все компоненты текста в соответствие с этой картиной. Такую помощь, к сожалению, никому не могу посоветовать – она одна такая). Постоянное недовольство результатами любой своей деятельности, обусловленное перфекционистскими установками, порождает также чувство вины, и это чувство может парализовать человека, особенно если, как говорится, сделанного не воротишь. И это становится особенно серьезной проблемой, когда перфекционизм распространяется на ту сферу жизни, где ему не должно быть места, потому что она зависит не только от самого человека – на сферу межличностных отношений. Мне довелось консультировать молодую симпатичную женщину. Она обратилась ко мне с просьбой помочь ей преодолеть экзистенциальный кризис и разобраться с ее отношением к себе самой и к бывшему мужу. С самого детства она всегда была успешна во всех видах деятельности, была гордостью родителей и учителей и пользовалась при этом уважением и симпатией со стороны сверстников. Потом она вышла замуж за молодого человека, который долго за ней ухаживал. Ей казалось, что он буквально одержим ею – хотя нельзя было сказать, что она отвечала ему взаимностью. Возможно, на определенных этапах их отношений она вообще еще не была достаточно зрелой для сильного ответного чувства, но еще более вероятно, что развитию такого чувства мешало что‑то в личности ее ухажера – то, что потом проявилось сполна. Ее муж казался ей вполне достойным ее любви, она удивлялась, что никак не может ответить ему взаимностью и испытывала по этому поводу чувство вины. (Она и замуж вышла, побуждаемая его настойчивостью и чувством вины.) Муж ее оказался человеком очень доминантным, стремился во всем безоговорочно властвовать и подчинить ее себе, и на первых этапах их супружества вполне преуспел в этом. — 65 —
|