|
На тоненьком письме стоял полный адрес отправителя и имя — Софья Ивановна Тишина. На полном конверте обратного адреса не было, только штампик на марке. Никогда в жизни после отъезда из тех мест я ничего не слыхал о деревушке моего детства, хотя где-то в самой глубине души никогда и не забывал о её существовании, собирался когда-нибудь съездить в те места, взглянуть взрослыми глазами на пейзажи детства, которые остались в памяти такими красивыми, прямо идеальными картинами земли. С понятным волнением я открыл первый, тоненький конвертик… “Уважаемый Михаил Фёдорович! Я жена Павла Андреевича Тишина. (Слово “жена” было тоненько зачёркнуто и над ним так же тоненько надписано: “вдова”). Мой муж полагал, что вы должны бы помнить его. Вы вместе с ним пошли в первый класс и вроде бы даже дружили с моим Павлом. Он не раз рассказывал, как вы однажды, ещё до школы, сбежали с ним из детского садика в тайгу, когда вас “ни за что” посадили в тёмную каморку… Потом вас дня два искали по лесам и еле нашли. Не знаю, было ли это. Может, Паша всё выдумал… Так вот, мой Павел недавно умер. И я осталась одна… Правда, есть у нас дети, двое, да они теперь в других местах живут, редкие они гости в наших палестинах. Одна я теперь в деревне… Мой Павел умер во второй раз. Первый раз у него случился инфаркт и наступила клиническая смерть. Нам повезло. Как раз в этот день и час прямо напротив нас у председателя колхоза стояла реанимационная машина из районной больницы, которая Прову Захарычу была уже не нужна. Он к той поре уже умер, минут за тридцать до того, как приехала эта машина. А вот с Павлом Андреевичем врачи “справились”, отводились — он ожил. Положили его в районную больницу, долго он там лежал, я ездила к нему каждый день, а потом привезла его домой. Было это страшное дело лет за пять, да, за пять, месяц в месяц до настоящей кончины Павла. Всё никак не могу в это поверить, всё в окошко выглядываю, Павла жду — вот придёт. После возвращения с того света, сам Павел так говорил, дома он довольно много писал, зачёркивал, переписывал, написал начисто, и всё это запаковал в конверт, вы этот конверт скоро получите, если ещё не получили. Мне он не дал читать то, что написал. Не надо, сказал, не для тебя это… Он сам положил своё письмо в конверт, сам написал адрес (адрес он узнал в газете. Он всё собирался вам письмо написать, не знаю, писал ли, наверно, не написал, всё боялся, что вы не вспомните его. Жизнь у каждого своя, своими заботами полна, до чужих ли). Помню, когда-то Павел увидел в газете ваш рассказ о Саянах, мне его вслух прочитал, сказал, наверно-де это вы его написали. Потом стал всё ваше из газет вырезать, хранил — вон у него какие папки лежат. Вырезал, а всё же не уверен был, что вы это вы. А вот когда однажды вы по радио рассказали о своём детстве в нашей деревне, тут все сомнения кончились… — 70 —
|