|
— Да что вы, я никому, я сама не знаю, как это у меня сейчас вырвалось, — пробормотала Тамара Петровна. Оттого, что Каштанов не поверил, и не просто не поверил, а страстно, решительно не поверил в то, что ее дочь может украсть, ей стало легко, как будто и вправду не было этого кошмара и не держала она сама кольцо в руках. Тамара Петровна впервые посмотрела на Каштанова с доверием и благодарностью и даже укорила себя: ну как она МОГЛА поверить? Не было этого! — Вы в понедельник в какую смену работаете? — спросил Каштанов. — В вечернюю… — Вот и хорошо. Я научу вас, что надо сделать, — твердо сказал Каштанов, почувствовав, что внутреннее сопротивление Тамары Петровны сменилось доверием. — Итак, в понедельник… — Да ведь поздно уже, Алексей Алексеевич… Поздно… Каштанов весело посмотрел на нее: — Я вас научу… Главное в жизни что? Главное в жизни — вовремя спохватиться! Когда Елена Васильевна проверяла сочинения, а потом они заспорили с мужем и она произнесла: «А разве мгновение ничего не стоит?», Каштанову за этой малозначительной, даже банальной фразой открылось нечто такое, что надолго и даже на всю жизнь определило движение его мысли и его поиска. * * *«Ведь что получается? — думал Каштанов. — Воспитывать человека можно только на добром, опираясь на доброе в нем, это известно и понятно. В чем виновата мама Керунды? Она постоянно разрушает доброе в дочери, сама того не понимая. А что же должен делать истинный воспитатель? Он каким-то образом должен строить доброе в человеке — это тоже общеизвестно». Но вот что понял Каштанов в тот вечер: надо создавать островки добра во времени, хоть на одно мгновение! Сознательно, искусственно, нарочно, с ясной целью создавать островок добра в обычной трудной жизни, чтобы дать отдых измученным людям и дать им опыт добрых, дружелюбных отношений. Пусть одно только мгновение живет этот островок, — но разве мгновение не имеет цены? Разве мы не знаем, как иногда целая жизнь переворачивается в одно мгновение? Мама Киреева и дочка Керунда должны хоть на мгновение увидеть, что они могут жить в мире, заботясь друг о друге, они должны вспомнить это состояние блаженного мира, у них должен появиться хоть самый маленький опыт лучших отношений, подобно тому как появился этот собственный опыт у его ребят после дня без двоек. И ничего больше — маленький, малюсенький опыт, который потом, при должной настойчивости, будет повторяться, расширяться, пока не станет нормой. Не желать слишком многого — такое желание ведет к отчаянию, оно таит в себе слабость, бессилие. Настойчиво, неторопливо создавать островки добра во времени, не огорчаясь их краткостью, малостью. Вновь и вновь повторял про себя Каштанов: — 67 —
|