|
— А ты думаешь, — говорила Клава, — и все вы так думаете, что если нас не воспитывать, то мы такими и останемся? На всю жизнь? Да нет же! И мы такими будем, как вы, но дайте хоть сейчас вздохнуть посвободнее! — Да уж куда свободнее, Клавочка, — робко заметила Тамара Петровна. Что хочешь, то и делаешь… Нет, не понимает мама! И Клава открыла ей глаза на жизнь: — Ты не знаешь, мама, как трудно жить! Вы, вы все не знаете! Вы в другое, что ли, время жили, а теперь… Вот возьми наш класс. — На Клаву нашло вдохновение. — Возьми наш класс… Одни подхалимы и подхалимки или жулики вроде Багаева, есть у нас один, сто рублей в кармане, вот тут, носит и всем показывает… Представляешь себе? Или подхалимы, или шпана… А на улицу выйдешь? А в клубе? Тоже сплошная шпана… Вот скоро замуж идти, а за кого? Хорошие ребята уже все разобраны, одна пьянь осталась… — Слава, Клавочка, — искренне удивлялась Тамара Петровна, — ну откуда ты это взяла? Какая шпана? Какие подхалимы? Вот у нас в лаборатории столько народу, а где подхалимы? Нигде я этих подхалимов не видела… И у вас в школе… — А что в школе? Вместо директора комендантша какая-то, только и знает, что высматривать, кто накрасился, кто намазался, кто что! И шпионки вокруг нее так и вьются, так и вьются, всё доносят! — А этот… Алексей Алексеевич, историк ваш? — Нет, он, конечно, ничего, — соглашалась Керунда, — но не могу же я за него замуж идти! Он старый! И женат! Что на это скажешь? Дети! Не огорчайте своих родителей! Осталось рассказать про малахитовое кольцо за сто пятьдесят рублей. Клава его взяла, но она не хотела брать! Она только на вечер взяла, пока мамы дома не было, в клуб па танцы сходить, и не успела положить на место. Мама пришла раньше и сразу подняла крик: где кольцо? Чужое кольцо пропало! Сто пятьдесят рублей! И Клава испугалась, сказала, что не брала, не видела, не знает никакого кольца. Не могла она признаться, потому что у них война шла, а на войне, известно, как на войне. На войне сдаваться нельзя. Но только — что теперь с ним делать, с этим малахитом? Клава подумывала, не бросить ли его в водоем, да ведь глупо — такое красивое и дорогое кольцо выбрасывать. Как и всем другим девочкам в классе, Клаве казалось, что у всех все хорошо, только у нее одной непоправимые несчастья. Но, продолжая думать о Клаве и ее компании, о проклятой распасовочке, о домашних и бездомных, Елена Васильевна решила устроить для своего девятого класса «бал с бижутерией», как она говорила. Пусть все наденут свои сережки, колечки, цепочки, браслетки, брошки, кулончики, у кого что есть, «все фамильные драгоценности». «Что это такое? — говорила она. — Искусство женского украшения — древнейшее из искусств, и не старухам же одним украшать себя!» — 71 —
|