Россия

В результате лечить его надоело всем, в том числе и Страннику. Друг хотя и устраивался периодически разнорабочим - на уборку снега и прочие подсобные работы, - но продолжал пить. Приняв очередную дозу, звонил всем своим еще оставшимся друзьям и подруге, гражданской жене, и изводил признаниями в «любви», напоминаниями о том, что в его лице они «скоро потеряют гениального фотографа и поэта», и т.д. Периодически просил в долг; долги обычно не отдавал, отчего постепенно растерял последних друзей, кроме Странника да, может, еще кого, кто давно уже предпочитал не давать ему денег, по крайней мере серьезных сумм, поскольку они шли в основном на пьянку. Поэтому Странник и еще оставшиеся друзья этого несчастного предпочитали если и помогать, хотя бы изредка, то как-то иначе - продуктами и т.п. Признания его в «любви» вскоре потеряли для Странника первоначальный смысл, звучали уже почти как пустой звук, как фарс… хотя где-то в глубине души он понимал, что другу просто очень одиноко, и он отчаянно пытается зацепиться за что-нибудь в этом мире, воссоединиться с остатками былого.

В конце концов к телефонным излияниям друга добавился какой-то «яд». «Вот ты всё странствуешь, да пишешь, а кто тебя читает? А меня – читают, хотя я убираю снег!» - под пьяную лавочку тянул душу друг, припомнив, вероятно, путевые записки, которые Странник пару раз показывал ему когда-то. Вновь твердил о своих старых пленках, которые «надо бы заново напечатать», или о том, что «надо бы набрать его стихи», которые существовали либо только в его голове, либо валялись на разных клочках и обрывках, среди гор домашнего мусора, грязной посуды, нестираной одежды и старых вещей…

В конечном итоге связь их почти прервалась.

Друг иногда еще звонил; очень обижался, что Странник не звонит. Но говорить было по сути уже не о чем. Спиртное не только соединяет, но не менее успешно разрушает самые крепкие союзы, это Странник понял давно, на примере своей когда-то Большой Семьи, где родился и рос. Правда, ранее случалось, он терял и непьющих друзей, причем казалось бы куда более близких, чем этот. Просто у всего обычно есть свой срок… того же, кто надеется на «вечные объятья» и «пожизненную братскую помощь и дружбу», обычно ждет жестокое разочарование. Странник переживал это не раз. И всегда ему бывало поначалу очень больно. Но боль, как понял он наконец, дается человеку, чтобы указать на какое-то несоответствие, на его ошибки. Если же быть в гармонии с истинными, а не выдуманными людьми законами этого мира, то боль и болезни не должны мучить тебя.