Россия

Свершилось!.. Когда-нибудь это время, вероятно, назовут Временем Великой Подмены… А так славно было опять верить, так здорово было шагать, держась за руки, по проспектам, скандируя фамилии новых идолов! Увы… любой бедуин растолковал бы грезящей наяву стране, чем отличается мираж от реальности. Но к чему нам какие-то чужеземцы с их мудростью – овёс уже в кормушках, есть даже какая-то крыша над головой, и бумажки с водяными знаками – ровно столько, чтобы не протянуть ноги, пока не наступит следующая выдача!.. дьявол или Бог контролирует этот процесс? и кто мы в этой пьесе?

Странник выключил телевизор, запер дверь и прилег на тахту. Всё-таки он изрядно устал, недосыпал уже несколько дней – и заснул быстро, почти мгновенно. Если бы кто-нибудь увидел его в эти мгновенья, то, вероятно, решил бы, что застиг спящего врасплох. Но Странник спал, как и всегда, очень чутко… почти как дельфины, у которых во время сна часть мозга не спит… подозрительный шорох мог сразу же разбудить его. Эта появившаяся за годы скитаний привычка не раз помогала ему выжить, особенно когда он ночевал где-нибудь в лесу, в степи, в горах и подобных диких местах, где любой случайный зверь или лихой человек могли бы, если б захотели, одним движением навсегда прервать его бесконечные поиски.

Однако в гостинице было тихо…

Он проснулся. Что-то важное мелькнуло - там, незадолго до того, как он лёг?! друзья?..да: друг!

Он оставил там, у прославленной великими поэтами Реки, в Городе Туманов и разбитых своих надежд, друга. Тот был когда-то известным среди андеграундной публики фотохудожником; затем, как-то незаметно, но – увы – типично для этой среды, где каждый второй-третий мнит себя непризнанным гением, стал потихоньку спиваться. С женой отношения расстроились окончательно, тем более что попутно он жил с другой женщиной; взрослая дочь, которую он по-настоящему любил, в конце концов тоже прокляла отца. Обе, мать и дочь, по сути бросили его, переселив, во время очередного запоя, когда он почти ничего не соображал, из его многокомнатной квартиры в маленькую каморку рабочей общаги. Странник и двое бывших его коллег отвезли несчастного, с его же согласия, в наркологический диспансер, где когда-то располагался сумасшедший дом и умирал уже безумный художник В., ныне всемирно известный. Лечение помогло лишь на время. Периоды без спиртного друг обычно пребывал в мрачновато-трезвом оцепенении, без тени привычных для него шуток, объяснений всем в любви и без новых его стихов, порой весьма неплохих. С работы его уволили, и потом увольняли со всех последующих, как только замечали трясущиеся руки, ощущали похмельный дух и не всегда адекватную уже речь и поступки.