Розенкрейцерское просвещение

В этой книге перепечатаны многие эмблемы Майера — с первоначальных форм, сохраненных Еннисом, а также немало эмблем Милия, взятых из издания 1622 г. Милий был учеником Майера и, очевидно, горячо сочувствовал его делу — во всяком случае, в предисловии к одной из своих книг он называет 1620-й «зловещим годом, принес­шим столько несчастий, что от пролитых людьми слез об­рушились небеса».

Судьба Стольция — как бы последнее звено в цепи фактов, доказующих связь между почитателями алхими­ческих эмблем, группировавшимися вокруг Майера, и дру­гим, более политизированным, «богемским», ответвлением того же движения, пришедшим к столь плачевному концу в 1620 г. Беженец из Богемии, Стольций спешит встре­титься с Лукой Еннисом, чтобы воплотить свое благогове­ние перед памятью Майера в посмертное сводное издание его эмблем. «Химический Цветник» открывается серией эмблем, представляющих соединение sponsus'a и spons'u («жениха» и «невесты»): их брак символизирует слия­ние элементов в алхимических процессах. Любопытно, что на первой картинке с изображением такой «химической свадьбы» — она, кстати, является самой первой иллюстра­цией в книге — алхимические «жених» и «невеста» имеют явное сходство с Фридрихом и Елизаветой, какими они были запечатлены на лубке «Четыре льва», напечатанном в Праге по случаю их коронации.

Настоящий обзор творчества Фладда и Майера имел целью показать, что оба розенкрейцерских философа бы­ли неразрывно связаны с фридрихианским движением в Пфальце. Оба они печатались у пфальцского издателя Де Бри (правда, труды Майера публиковал также и Ен­нис, но последний работал в контакте с фирмой Де Бри). Мы обнаруживаем, таким образом, что печатники и изда­тели играли значительную роль в этом движении. Мы видим, далее, что английская герметическая философия, представленная сочинениями Фладда, сознательно про­пагандировалась в Пфальце — как, впрочем, и «алхими­ческий символизм» Майера, интерес к которому был, воз­можно, обусловлен желанием укрепить связи с Богемией, и особенно с Прагой, главным европейским центром ал­химических штудий. В то время, как кажется, правители Пфальца сознательно поддерживали новые идейные направления, которые могли бы оправдать и соединить две стоявшие перед ними задачи — поддержания дружеских отношений с Англией и экспансии в Богемию. Ясно од­но: богемская авантюра курфюрста Пфальцского вовсе не была обусловлена, как полагало большинство иссле­дователей этой проблемы, ни сиюминутными политическими расчетами, ни ложными амбициями. На самом де­ле под поверхностью этого движения скрывались весьма серьезные цели.