Розенкрейцерское просвещение

(Согласно этой теории, весь внешний мир, со всеми населяющими его тварями, есть отражение внутреннего духовного мира, и соответ­ственно каждая вещь или существо несет на себе сигнатуру (печать) этого внутреннего мира. Каждое (одушевленное или неодушевленное) существо проявляет свою внутреннюю суть во внешнем мире, но лишь человеку дарована способность «переознаменовывать» присущие ему качества, то есть влиять на них — в лучшую или в худшую сторону. О теории сигнатур у Бёме см.: 500 лет гнозиса в Европе, с. 292)

Либавий и Кроллий, таким образом, представляют про­тивоположные направления в алхимии: Либавий — «хи­мик», в теории придерживающийся традиционных Ари­стотелевых и Галеновых воззрений, тогда как противник его — мистик и приверженец радикального парацельси-анства. По мнению Либавия, и авторы розенкрейцерских манифестов, и Кроллий равным образом относятся к не­ортодоксальной школе алхимической мысли.

Освальд Кроллий, как я уже упоминала, был непо­средственно связан с Кристианом Анхальтским, состоя у него на службе в качестве врача. «Химическая Базили­ка» Кроллия посвящена князю Анхальтскому и издана под покровительством императора Рудольфа II. А трак­тат «О сигнатурах вещей» Кроллий посвятил Петру Воку Рожмберкскому — чешскому дворянину, преданному стороннику князя Анхальтского и брату того самого че­ловека, гостеприимством которого пользовался Джон Ди во время своего пребывания в Богемии. Подчеркивая сход­ство идей, выраженных в манифестах и в трактатах Крол­лия, Либавий тем самым как бы допускал, что манифесты тоже могли возникнуть в среде, окружавшей князя Ан­хальтского, — ведь именно там влияния, воспринятые от Джона Ди, смешивались с влияниями Кроллия.

Сам же князь — и это не вызывает сомнений — был идеологом «активного» направления в германском про­тестантизме. «Активные» протестанты с начала XVII сто­летия искали достойных лидеров для своего движения, и вот теперь (к моменту публикации розенкрейцерских ма­нифестов) их выбор окончательно остановился на Фрид­рихе V, курфюрсте Пфальцском, — именно в нем все уви­дели подлинного вождя, коему суждено возглавить дви­жение и привести его к победе.

В произведениях своих Либавий не только критикует философское мировоззрение розенкрейцерских манифестов, но также выражает неодобрение той политической линии, к которой они призывают. Особенно это заметно, когда он разбирает одно место из «Откровения», где авто­ры заявляют, что, признавая ныне власть Империи, они все же ожидают в ней некоторых перемен и намереваются тайным образом способствовать таковым: