Розенкрейцерское просвещение

Кажется неслучайным, что начало «охоты на ведьм» «розенкрейцерского переполоха» во Франции датируе именно 1623 г. К 1623 г. разгром Богемии и Пфальца был завершен, а запретив «розенкрейцерские публикации», новые власти сделали все возможное, чтобы искоренить сами идеи, вдохновлявшие богемскую авантюру. По всей Евро­пе распространялись известия о событиях первых лет Тридцатилетней войны, а вместе с ними — слухи о розенкрей­церском движении. В результате во Франции стали при­менять способы подавления инакомыслия, уже испытанные в германских землях: там тоже была развязана «охота на ведьм», направленная против «невидимых» и их дерзких манифестов.

«Поучение Франции» Габриэля Ноде гораздо более ин­формативно, нежели истеричные сочинения вроде «Ужа­сающих соглашений», потому что сам Ноде лучше других авторов знает предмет, о котором пишет. Он приводит длин­ные цитаты из «Откровения» (благо у него под рукой име­ется печатный экземпляр этого манифеста) и затем обра­щается к читателям: «Зрите, господа, ныне Актеон показы­вает вам наготу охотницы Дианы». Во фразе явно чувст­вуется издевка, но интересно другое: здесь пародируется излюбленный прием розенкрейцеров — облекать естествен­нонаучные концепции в мифологические одеяния. Ноде говорит об огромном влиянии, оказанном на умы «Открове­нием» и «Исповеданием»; помимо манифестов, он знает некоторые сочинения Майера. По словам Ноде, «Откровение» произвело большое впечатление и во Франции, возбу­див надежды на скорый прогресс в науке, на какой-то но-вый рывок в познании мира. Ноде утверждает, что повсю­ду толкуют об этом: мол, после всех «новшеств», которым удивлялись «наши отцы», — открытия новых континен­тов, изобретения пушки, компаса, часов, сдвигов в религиоз­ном сознании, медицине, астрологии — должна вот-вот на­чаться следующая эпоха прозрений. Кульминацию новых веяний люди видят в деятельности розенкрейцерских Братьев и связанных с ними упованиях. Тихо де Браге постоянно делает новые открытия; Галилей изобрел свои «окуляры» (телескоп); и вот теперь является сообщество розенкрей­церских Братьев, возвещая неизбежность близкого «вос­становления», то есть обновления, человеческого знания, что было обещано еще в Писании3 (последняя фраза кажется отголоском идей Бэкона). Рассуждения Ноде свидетельст­вуют о том, что розенкрейцерские манифесты обрели ши­рокую известность и вне Германии, что их воспринимали как пророчество о грядущем новом «просвещении», когда будет сделан следующий шаг после великих достижений эпохи Ренессанса.