|
Певица начала громким голосом, постепенно стихая, по мере того, как в разговор вступали другие голоса, и наконец ее можно было слышать только во время пауз. «Мелар…слушай! Слушай, слушай, слушай…мы едем… слушай…мы говорим с другой стороны неба… слушай нашу программу…для радио…небо чистое…на небе твой родственник…маленький Гуго был в Моэлнбо, мы не могли…он уже был мертв…» «Слушай, ты должен появиться в нашей жизни, Гуго хочет слушать по радио Фредерико…Фридель любит…». «Бенгт!» (маленький мальчик, которого очень любили в нашей семье) «Мы идем к Гуго…слушай, хорошая дорога, для Гуго хорошая дорога сегодня…Гуго был хороший человек…Гуго был такой неприхотливый, такой человечный…Гуго был хороший человек…в Мелархойдене…» Эти по-детски наивные слова произносились с такой внутренней теплотой, мягкостью и нежностью, что песня невольно захватывала. Я часто слышал, как она пела «твой родственник», но я так и не смог узнать, как ее зовут. Сеанс записи в присутствии гостей. – Передачи идут потоком. – Визит к доктору Бьеркхему. В начале декабря я получил сообщение, которое после монолога Гитлера можно было бы назвать «исторической записью номер два». Передача была уникальной в своем роде, так как представляет собой удивительный документ и позволяет заглянуть в глубины человеческой души. Не вдаваясь в детали, я назову этот голос Аристоанимус. Я хотел бы подчеркнуть, что с его появлением у меня пленке я еще раз осознал весь масштаб нашей нравственной несостоятельности. Я не заметил, как прошла зима. Время, казалось, летит все быстрее и быстрее. Весной гости стали собираться намного чаще. Большинство не верило своим ушам, когда я проигрывал им пленки. Они ничего не могли понять. Только те из них, кто имел какой-то опыт в области сверхъестественного, встречали это с большим пониманием. После того, как первый шок проходил, и мои гости убеждались в реальности этих контактов, настроение менялось и начинало преобладать ощущение какого-то радостного ожидания. Для большинства слушателей было трудно расслабиться и сконцентрироваться одновременно. Когда наблюдаешь за внимательно слушающим человеком, можно узнать его характер и особенно то, насколько он внутренне подорван всеобщей суетой, потому что беспокойность, нетерпеливость и внутренняя разобщенность очень типичны для состояния души в наше время. Я заметил, что даже у моих друзья и коллег возникали трудности при прослушивании пленок, несмотря на их непредубежденное и положительное отношение к моим исследованиям. Большинство из них быстро уставали и теряли терпение, особенно если не могли понять текст сразу. Когда я подсказывал им, какие слова были произнесены, они казались им такими ясными и простыми, что они начинали злиться на себя за то, что не смогли сразу их узнать. Большинство не учитывало того, что у меня за спиной были годы упорных тренировок, а этот факт имел решающее значение. Только очень громкие и четкие записи были понятны всем. — 96 —
|