|
Однажды меня навестил один шведский писатель. Так как он отличался широтой взглядов и был чужд условностей, я решил провести сеанс записи в его присутствии. У меня никогда не было уверенности в том, выйдут ли мои друзья на той стороне на связь или нет. В этот раз контакт состоялся. Мы получили запись, которая имела действительно драматический эффект. Жена писателя, совершившая самоубийство, была пробуждена. Ее позвали по имени, и она проснулась с криком ужаса. Я видел, какую боль и шок это вызвало у моего гостя. Мне не нужно было слов, потому что факты говорили сами за себя, реальные и неоспоримые. От Гуго я долгое время не получал никаких известий, вместо этого я получил новости о нем. «Гуго знает факты, у Гуго все отлично…Гуго изучает спутники Луны…Гуго совершает космические полеты» и наконец «Гуго изучает ядерную технику…» В апреле у меня произошел короткий контакт с Гуго. Женский голос быстро позвал: «Гуго, установи контакт с Федерико!» Вслед за чем Гуго выкрикнул свое характерное: «Идуууу!» Появились и другие голоса, однако дальше дело не пошло. Мне показалось, что Гуго упустил радар. Прошло полгода, прежде его голос снова ясно раздался на пленке. В последние годы стало заметно, что количество контактов подвержено периодическим колебаниям. Были недели, когда контактов почти не было, зато потом передачи шли одна за другой. Умершие называли это «квант». Я никогда не знал, когда эти «кванты» начнутся и когда закончатся. Души появлялись по очереди, какие-то личности преобладали некоторое время, пока на первый план не выступали другие. 14 апреля мы с женой навестили доктора Бьеркхема. Так как его здоровье за последнее время ухудшилось, и он не мог водить машину, я решил прихватить с собой оборудование и несколько пленок, чего я обычно никогда не делал. Доктор Бьеркхем выглядел уставшим и измученным, но несмотря на это его интерес к записи был живым как никогда. После того как я проиграл ему несколько пленок, мы попытались провести сеанс записи. Так как мы не смогли соединить радио непосредственно с магнитофоном, мы вели запись через микрофон. Для этих целей мы использовали два маленьких радиоприемника, и я даже помню, что один из них Моника держала на коленях. Несмотря на неблагоприятные условия, мы получили несколько передач. Говорили знакомый мне женский голос и итальянец граф Чиано, заметивший, что „piccola radio“ (маленькое радио) для приема лучше, чем более крупные модели. Немного позже мы уехали. Доктор Бьеркхем проводил нас до машины. Отъезжая, я еще какое-то время мог видеть его высокую фигуру. Казалось, он погружен в мысли. — 97 —
|