В свои двадцать с лишним лет, стремясь приобрести практические навыки предвидения и составления предсказаний, я много экспериментировал с разнообразными спиритическими приемами. Мне хотелось заполнить «пробел» в своих парапси- хологических ощущениях, испробовав на зуб слово «апокалипсис» в его первозданном значении. В какой-то период я уделял много времени гаданию на картах таро. В процессе своих опытов я понял, что единственный способ стать хорошим медиумом состоит в том, чтобы, дав временную отставку собственным страхам и предвкушениям, вверить ведение всех дел интуиции или, если угодно, «внутреннему оракулу». Карты должны были говорить сами за себя. Я не собирался «гадать» по ним. Если ничего не получалось, то тогда и отвечать было нечего. Здесь существовало одно лишь правило: холодное спокойствие и полное доверие ко всему тому, что бы я — или «он» — ни сделал и ни сказал. И эта оракульская «договоренность» почти всегда перемещала энергетические флюиды клиента в направлении того же самого пробела. Размеренно дыша, я ожидал возникновения ощущения контакта со своим «альтер эго». Как бы ни оценивал я или мой клиент результат толкования, — считая его истинным, неправильным или приблизительным, — это совершенно не касалось моего «внутреннего оракула». Ждать, ждать, ждать... каждый раз делая размеренные вдохи и выдохи. Губы шепчут что-то свое, руки вихревыми движениями мечут карты, а мысли сами собой сплетаются в кружева. Полагаю, что эта сенсуальная «брешь» представляет собой самую суть древнегреческого слова «апокалипсис». Это состояние нагого неведения, при котором отвергаются все правила приличия, социальные нормы и тождественности самому себе. Иногда мои руки, кружа, как им вздумается, преподносили ряд неприятных сюрпризов. Они часто обнажали страх и вызывали слезы раскаяния, скрытые за маской самоуверенности клиента. Получаемые ответы зачастую ставили в тупик как испытателя, так и испытуемого. Мой «вещун» почти всегда отвечал на те вопросы, отягощащиие душу клиента, которые он так и не задал. Вот подходящий пример. Однажды меня пригласили дать показательный сеанс в одном из спиритических центров Калифорнии (а где же такое еще может случиться?). В комнату медиумов вошла, — а еще лучше сказать, протиснулась — женщина внушительных габаритов. Вскоре стало ясно, что мой «оракул» почувствовал то, что женщине, непроизвольно щеголяющей своей чрезмерной полнотой, никто не осмеливается сказать о ее ожирении прямо в глаза. И мой «суфлер» устами святого Иоанна громогласно заявил-таки ей об этом. Он сообщил женщине, что в возрасте пяти лет она почувствовала себя лишенной чего-то и с тех пор пытается восполнить эту утрату. — 164 —
|