О полилогии А.С. Шушарина

Нельзя пройти также мимо в принципе верной (не обращая внимания на семантику) характеристики А.С.Шушариным внешней обстановки, в которой протекала социалистическая революция и социальное переустройство в СССР: «Во всем мироустройстве продолжалась и нарастала, лишь меняя внешнюю форму, гонка культур и игра по инфернальным правилам животной эгокультурности, вооруженной суверенности, лишь в капиталистической маске. «Капиталистическое окружение» (в действительности в основном неделимая эгокультурность) – это и было неточное выражение (хотя и сильный политический ригоризм) жесточайшего материального противоречия, в колоссальной степени утяжелявшего последующее собственное развитие социализма (мобилизационность, форсаж индустриализации, военное строительство и т.д.). Начавшаяся фактически сразу после Первой мировой войны предфашизация и затем фашизация в Европе (Пилсудский, Муссолини, Гитлер, Салазар, Франко, Вольдемарас, Ульманис, Маннергейм, Хорти, Антонеску, Павелич, Тисо и др.) – картина «тоталитаризмов», прямо противоположных «тоталитаризму» СССР: «разгул национализма» – «тюрьма национализма». Причем если всемирная эгокультурность была чудовищным бременем для развития социализма, то достижения самого социализма, наоборот, оказались в числе условий для вступления капитализма в полосу новой адаптации» (Цит. изд. т.4. с.147).

Подводя общий итог социалистическому переустройству на территории бывшей царской Российской империи, А.С.Шушарин писал: «…замеченное Кантором «все героически прекрасное, чем были отмечены трагические советские годы», лишь свидетельствует о том, что это был подлинно восходящий исторический шаг» (Цит. изд. т.4. с.149).

Далее А.С.Шушарин обращается к теме, посвященной роли партий, в частности КПСС, в общественной жизни СССР. Он высказал идею, что основу любой партии составляет интеллигенция. Он по этому поводу писал следующее: «Генетически это и есть прежде всего партиципированная (институционализированная, организованная) интеллигенция, но, напомню, не в стандартном экзотерическом смысле «прослойки» по признакам «анкет», «умственности», «очков и шляпы» и пр., или «идейная рабочая силы», а как неотъемлемая от любого общества идеологическая интеллигенция, социальный актив, «блюститель» динамического интеллектуального (духовного вообще) равновесия<…>Интеллигенция – извечное ядро культуры, социальный актив, от «членов первичек до генсеков», даже если не имеет явной организации или выступает в деструктивном качестве (диссидентура, к примеру)» (Цит. изд. т.4. с.159-160). Интеллигенция во все революционные времена выступает ядром меняющейся культуры. До и после Октябрьской революции в рядах русской интеллигенции произошел раскол, закончившийся высылкой из страны в 1922 году трех сотен ярых антикоммунистов. Что же касается интеллигенции в обычном смысле этого слова, т.е. не политической интеллигенции, то большевики не проявляли к ней враждебности. «Пострадала же она в трагедии революции действительно не меньше всех прочих в силу упомянутой большей причастности к отжившей идеологии, но только не по причинам отношения большевизма к интеллигенции (в этом ее житейском смысле). Отношение же большевизма к ученым неидеологического толка было, по самой природе марксизма, известным. В частности, по ярким примерам об этом писал П.Л. Капица – помощь Ленина даже заметно «инакомыслящему» И.П.Павлову (затем помогал С.М.Киров), К.А.Тимирязеву, А.А. Богданову, Д.К.Чернову и др. Отдельные, «местные» глупости и свинства, конечно, были, но ведь не в них типологическая суть. Да и о чем здесь говорить вообще, коли замышлялось «научно управляемое общество»! С самого начала, «специфически», но редкостно верно пишет австралийский советолог Р. Миллер, большевиками насаждался «культ науки», давший взлет научной активности в 20-е гг. И даже уже в самый разгар боев и военной голодухи большевики наскребали пайки для ученых, разрабатывавших планы «развития производительных сил России» (Цит. изд. т.4. с.164).