|
Девочка сообщила, что на праздники нас дома посетил Учитель. Был Он и в Обществе в Рождественский вечер, когда у зажжённой ёлки было мгновение молчания[24] и Валковский читал чудесную, возвышенную поэму. Он показался сидящим на серебряном стуле, и Его сияние было столь велико, что потускнели все свечи. Но наши физические глаза были слишком слабы, чтобы воспринять это. И Учение говорит о Руководителях. Но тогда мы ещё не понимали. Теперь это вдвойне ясно. И знаки Учитель шлёт через них. Он эти знаки превращает в символы, которые видящему их следует самому истолковывать. Их часто видит Лукин, видит их и Стуре. Я своим водителям дал имена Ритта и Ритварс – имена героев моей драмы. Они стали сейчас же нашими. Ощущаю над собой их приветствия, и я сам, отправляясь на свой одинокий отдых, со светлой любовью их поздравил. 31 декабря. Вечером, 1931 год Все ещё слышу голос <Эллы>: «У меня так мало физических сил. Но если бы я знала: то, что я делаю, – хорошо и верно, у меня появились бы силы, и я смогла бы всем жертвовать. Хорошо тем великим отдающим, которые знают, чему посвятить силы и жизнь, которые знают свой единственно правильный путь... Когда я оглядываюсь назад, на эти три месяца, которые прошли у меня в "Красном Кресте", я чувствую – второй раз это пережить и перенести я бы не смогла. И всё же я бы там работала все оставшиеся двадцать месяцев, если бы этим могла помочь людям и воплощать Учение в жизнь. Сколь тяжела там психическая атмосфера! Нет братских отношений. Младшее поколение – оно ведь этого и не ищет». Мы много думали, говорили. Что это было за веление, которое заставило Эллу идти этим путём? И с какой целью это ей велено, если опять Элле всё придётся прекратить? И, быть может, прекратить уже – истратившей силы. Это, кажется, уже подошло. Наступивший день, последний день старого года, возложил свой терновый венец на всё пережитое: борения, тоску и боль. Элла опять больна, думается, в связи с тяжёлой работой и, быть может, реакцией после операции. Я согласен терпеть всякие трудности, страдания и борения, но ведь эта болезнь может оказаться трагической для всей нашей жизни. О, мой бедный, милый, наимилейший сердцу друг! Иди ко мне, будем вместе страдать, рука об руку, вместе будем учиться, вместе помогать друг другу и другим людям. Я буду за тобой ухаживать, пока ты не зацветёшь в новом свете, в мирном согласии. Сегодня Элла была у врача. Вечером поднимается температура, вся исстрадалась. Всё же ушла обратно в больницу. Ещё, по крайней мере, сегодня, она иначе не могла. Хочет, чтобы и там её исследовали. И не бежать оттуда желает, но глубоко вслушаться в голос судьбы. — 35 —
|