|
21 февраля. Воскресенье, после обеда Сегодня собралась первый раз в нашем Обществе третья группа – полностью латышская. Был я на этот раз не только сильно заинтересован, но взволнован и встревожен, ибо из 14 гостей 9 – знакомые Эллы и мои. За некоторых я опасался, войдут ли они в общий ритм. И Зента – наконец! Но о ней более всего сердце было не на месте. Знал я её прежнее умозрительное сопротивление идее перевоплощения. И подобное – во многом другом. Как часто с ней спорил. Но она сама на этот раз желала прийти. И, быть может, зародятся в её душе новые предчувствия. И наше Учение – её единственное спасение. Правильное осознание мира ей необходимо, во-первых, для достижения личностного равновесия. Так, ещё несколько дней назад она чувствовала себя совершенно поражённой в связи с какой-то критикой. И такое не редко. Затем – она почти каждый вечер читает лекции. Был я на её лекции «Гениальные люди» и понял, что суть гения может уяснить единственно тот человек, который стоит обеими ногами на основах эволюции. С того времени, как я начал познавать Учение (как давно всё!), во мне исчезла тяга к проповедованию, к обнародованию своих статей.[26] Понимаю, чувствую, как слаб я ещё в знаниях! И есть многие, которые знают больше, но не они пишут, не они читают лекции. Ибо они ощущают свою немощь перед великим океаном знания, и, чтобы что-то сказать народу, чтобы учить других, следует быть хорошо и глубоко подготовленным. Поэтому войти в Учение, возможно, легче смогут люди с меньшим интеллектуальным багажом, у которых не будет мнения, что они много знают и способны уже что-то дать. И всё же, учась, мы даём. Может быть, всё-таки лучше дать малое, нежели совершенно молчать перед своими ближними? Возможно, придёт время и нам вновь активно выйти в жизнь. У нас есть проект учредить курсы для матерей в чисто духовном смысле, и я много размышлял о программе. Также я согласился бы написать серию книг, если бы нашёлся издатель. Доктор обещает. Но его задача, в первую очередь, финансировать книги Учения. Я присутствовал на собрании в младшей группе. Доктор говорил с таким светлым энтузиазмом, как никогда! Он действительно уже развил в себе большие способности духовного вождя. Он способен так много работать, гореть и не уставать. Жажду развития. Это – моё глубочайшее желание. 20 марта. Вербное воскресенье Держу в руках свою новую «Книгу о Матери». Белая, ясная, хрупкая. В муках рождённая. От светлого лика её грустные струны трепещут. Странно, но все мои книги появились в марте или хотя бы до Пасхи. Так и теперь. Когда течение времени приближало этот благоприятный для меня месяц, сам предложил услуги издатель для моей книги – Роман Шмидт. Оставалось только две недели до Вербного воскресенья. Поэтому я еще раз спешно просмотрел материалы, около двух листов выбросил. Большим помощником и советником здесь была мой дружочек. Надо было ещё отшлифовать введение. Успел прочесть четыре листа корректуры и – внезапно заболел гриппом. Четыре дня температура была около 39°. Тяжело было на сердце от того, что надо читать корректуру, а я не в силах сделать всё, как мне хотелось. Удручало и то, что Зента написала об идее Матери и просила меня обязательно поместить её текст о статуе Матери на Братском кладбище, работе скульптора Зале. И, когда я в конце концов этого сделать не смог, она, кажется, обиделась. Зента ведь проповедовала здесь бессмысленность страданий, в то время как я всё оцениваю перспективой будущего. К каждому «так есть» присоединяю «так надо». Поэтому мы и расходимся иногда во взглядах. Она преподносит молодёжи идеализм, но сквозь всё это у неё, так же как и у Целма, просвечивает бессмысленность жизни. И это может быть весьма опасным для молодых душ, которые хотят довериться кому-то, кто в знаниях посильнее. Второй моей заботой было – не хотелось обидеть Малдониса, которого Шмидт пригласил написать для моего сборника, но принять его в число своих авторов я внутренне не был способен. Но в конце концов всё счастливо завершилось. Теперь занимаюсь дарением своей книги. Дал старшей группе нашего Общества, послал (согласно предложению д-ра Лукина) и в Индию Николаю Константиновичу, Юрию Николаевичу, Владимиру Анатольевичу, затем – П.Донову и т.д. Хотел бы теперь поменять квартиру, переехать в Межапарк. Надо бы основательно заняться пранаямой, ибо мои лёгкие невесть какие крепкие. И я был изумлён тем, что заболел. Я понял, что психической энергии во мне ещё мало, если ежегодно болею. Одним лишь духом здоровья не накопишь, необходим воздух, сознательное дыхание. Жить надо в местности, где сама природа полна бодрыми эманациями. — 37 —
|