|
– Запишут – и в подвал ЧК! Там выдадут за энти разговоры! Владимиров расхохотался; Нина тоже заставила себя посмеяться. – В ЧК, говорите, – хохотал Владимиров. – Да, вполне возможно, тут спора нет! Однако если «Правда» печатает рассказ контрреволюционера Аверченко, то, видно, ЧК перестала бояться разговоров… – А ваш сын, – спросила Нина, – не филолог? – Он неплохо пишет, хотя слушал курс физико-математического факультета. – А он что, статьи пишет? Или рассказы? – Он писал стихи, но мне их никогда не показывал. В Берне, мальчишкой, он пробовал себя как репортер в газетенках… – Аляксандрыч, – продолжал гнуть свое сторож, – а вот ты когда из Библии-то читал, так ведь там не сказано, что Бог звал против законной власти… – Ничего подобного… Тот же Иоанн говорил: «Сколько славилась она – это он о Вавилонском царстве – и роскошествовала, столько воздайте ей мучений и горестей!.. За то придут в один день на нее казни, смерть, и плач, и голод, и будет она сожжена огнем, потому что силен Господь Бог, судящий ее… И восплачут и возрыдают о ней цари земные, блудодействовавшие и роскошествовавшие с нею, когда увидят дым от пожаров…» – Такого батюшка нам не излагал… – Значит, он Библии не знает и не понимает, что это – свод мечтаний несчастных, которые издревле жаждали справедливости… – Владимир Александрович, – спросила Нина, – а вы на антирелигиозных диспутах выступали? Нам бы устроить, а? – С удовольствием. Принимаю перчатку от любого теолога. – Какую перчатку? – не понял Никодим Васильевич. – Это так вызывали на дуэль, – объяснила Нина, – когда люди решали стреляться друг с другом. Один из них кидал к ногам другого перчатку. – Так подыми да и не стреляйся, – сказал сторож. – По-любовному, что ль, нельзя? Все бы стреляться людишкам, все бы стреляться. Колотим друг друга, а нешто белый враг Расее? Мой брат белый был; мужик, подчиненный приказу, – как ему скажут, так он и поступит. Так рази он враг Расее-то? Нешто всем русским сговориться вместях нельзя было? – Иногда это очень трудно сделать, – ответил Владимиров, отчего-то вздохнув. – А где теперь ваш брат? – спросила Нина. – Убили его бандиты… – Кого вы называете бандитами? Белых или красных? Никодим Васильевич внимательно посмотрел на девушку и медленно ответил: – Бандитом, доченька, я считаю бандита, потому как он злодей. – Ниночка, – сказал Владимиров, – я провожу вас, уже поздно… — 93 —
|