|
Последние тяжелые капли ударили по ржавым колоколам и наступила тишина. …и в этой тишине люди услышали, как словно почки клена, взрывались сердца… …и в этой тишине люди увидели, что куда ни глянь — вокруг сплошное болото… …и в этой тишине люди наконец-то поняли, что никто и никогда их не спасет. И только на вершине самой высокой горы, среди обломков ковчега, Ной бормотал себе под нос: «Тот, кто спасет рыбу из моря — убьет ее». Снова хлынул дождь, и люди, в очередной раз, превратившись в человечество, удалились по своим текущим делам, а Ной, собрав обломки ковчега, принялся строить подводную лодку. Вселенский походЗрачки на тоненьких ножках шли в нестерпимо манящую даль… Долго шли… Умирали, подобно осенним листьям — падали в траву и говорили: «Там встретимся…» Идущие дальше завидовали: «Эх, умершие уже Там, а нам еще идти и идти…» Никто не мог избежать этой добровольной участи — шагать Туда. Но, как обычно, нашелся Тот-который-спросил: «А куда это — Туда?» Не унимался он: то к одному подойдет, то к другому пристанет со своим назойливым вопросом. Долго шли… Вдруг один из путников остановился и в недоумении спросил соседа: — Зачем идти, если не знаем куда? — А чего стоять, если все равно не знаем — откуда? Все смешалось: кто-то пошел дальше, часть остались стоять, а некоторые отправились в обратную сторону, и даже были те, кто свернул налево или маршевым шагом удалился направо. Расходились они кругами по воде, а вопрос «Куда?» камнем опускался на дно. Долго шли в разные стороны от камня, упавшего на дно. Когда окончится войнаКогда окончится война, и я впервые омою лицо родниковой водой, а не кровью врага, солнце уже будет клониться к закату. Тогда я обращу взор в его сторону и стану смотреть на раскаленный огненный шар до тех пор, пока из глаз не польются горячие слезы. К тому времени я наверняка уже разучусь плакать, зато научусь так стискивать зубы, что взгляд станет напоминать сталь меча. И вот когда солнце исчезнет за горизонтом, я обернусь на поле боя, где полегли мои противники. «Еще одна победа», — скажу сам себе и, поудобнее перехватив оружие, пойду по пышущей жаром земле, туда, где когда-нибудь обрету вечный покой. Я много раз видел чужую смерть. Так часто убивал, что меч стал невыносимо тяжелым от запекшейся на нем крови. Но все равно никто из поверженных, из всех этих мужественных, смелых и отчаянных воинов так и не понял, в чем секрет моей победоносности. Я шагаю по трупам, все дальше и дальше унося с собой тайну — на войне побеждает не самый сильный, а тот, кто больше всех боится проиграть. Поэтому она может закончится только для умерших, а для победителей война бесконечна, как бесконечен ад. — 252 —
|