|
Самому старшему из этой компании было двадцать два года. Всех изобличили, драли кнутом и сослали в Сибирь… Кто— то может сказать, что Опочинин, Оловенников и многие другие ‑попросту безответственные болтуны, а их затея — блажь сопляков. Не спорю. Гораздо интереснее тут другое: психология господ гвардейцев. Не то что капитаны и поручики, а даже рядовые не видят ничего необычного в том, чтобы, сойдясь кучкой, рассуждать, как бы им половчее свергнуть императрицу и возвести на трон кого‑нибудь другого… Они ведь чувствуют себя вправе именно такие планы строить! Вот что примечательно! Они свято верят, что гвардии такое позволено! Вот она, психология Гвардейского Столетия в действии и полной наглядности! А сколько им лет, и пьяны они при этом или трезвы — дело десятое… Ох уж это совершеннолетний Павел, матушкина непроходящая головная боль… Павел, между прочим, уже женат, жена его — опять‑таки немецкая принцесса. История, знаете ли, имеет тенденцию повторяться, и необязательно в виде фарса… Из «Записок» М.А. Фонвизина: «Мой покойный отец рассказывал мне, что в 1773 или 1774 году, когда цесаревич Павел достиг совершеннолетия и женился на дармштадтской принцессе, названной Натальей Алексеевной, граф Н.И. Панин, брат его фельдмаршал П.И. Панин, княгиня Е.Р. Дашкова, князь Н.В. Репнин, кто‑то из архиереев, чуть ли не митрополит Гавриил, и многие из тогдашних вельмож и гвардейских офицеров вступили в заговор с целью свергнуть с престола царствующую без права Екатерину II и вместо нее возвести совершеннолетнего ее сына. Павел Петрович знал об этом, согласился принять предложенную ему Паниным конституцию, утвердил ее своей подписью и дал присягу в том, что, воцарившись, не нарушит этого коренного государственного закона, ограничивающего самодержавие. Душою заговора была супруга Павла, в.к. Наталья Алексеевна, тогда беременная. При графе Панине были доверенными секретарями Д.И. Фонвизин и Бакунин (Петр Васильевич), Оба участники в заговоре. Бакунин из честолюбивых, своекорыстных видов решился быть предателем. Он открыл любовнику императрицы Г.Г. Орлову все обстоятельства заговора и всех участников — стало быть, это сделалось известным и Екатерине. Она позвала к себе сына и гневно упрекала ему его участие в замыслах против нее. Павел испугался, принес матери повинную и список заговорщиков. Она сидела у камина и, взяв список, не взглянув на него, бросила бумагу в камин и сказала: „Я не хочу и знать, кто несчастные“. Она знала всех по доносу изменника Бакунина. Единственною жертвою заговора была великая княгиня. Полагали, что ее отравили или извели другим образом. Из заговорщиков никто не погиб. Екатерина никого из них не преследовала. Граф Панин был удален от Павла с благоволительным рескриптом… Брат его фельдмаршал и княгиня Дашкова оставили двор и переселились в Москву. Князь Репнин уехал в свое наместничество в Смоленск; а над прочими заговорщиками учинили тайный надзор…» — 74 —
|